Глава 19
- Прекратите орать, мистер Фар,- голос отца Самуэля звучал спокойно и размеренно, что разозлило Чака еще больше. Разумеется, злился он не на священника, а скорее на самого себя. Накануне он был полон решимости сразу после квартиры Клементье отправиться в церковь, но в последний момент передумал - кто же виноват, что кэб проехал именно по той улице, где находились лучшие во всем городе кабаки? А Чаку во что бы то ни стало нужно было успокоить нервы. Сегодня же он отправился к Самуэлю, как только проснулся. Надо отметить - не на полу, а в собственной постели, что уже можно было считать достижением. Отец Самуэль подошел к нему ближе. Чак окинул его немного удивленным взглядом - священник выглядел довольно паршиво. Не будь он облачен в свои скромные одеяния, Чак засомневался бы - а не видел ли он его накануне за соседним столом? - Может, мы не будем разговаривать прямо здесь? - отец Самуэль посмотрел на него так, словно понял причину удивления Чака,- я тоже хочу вам кое-что рассказать. Чак сочувственно кивнул. - Поговорим снова в тайной кладовке? - осведомился он. Отец Самуэль поднял очи горе. - Я знал, что напрасно показал вам ее,- ответил он,- теперь у вас сложилось обо мне превратное представление. Чаку стало стыдно. Намекать священнику на его возможное пьянство - это было недостойно даже по его собственным меркам. - Да,- сказал отец Самуэль,- пожалуй, пойдемте туда. Пить одному мне сегодня не хотелось бы,- добавил он шепотом. Они снова молча пересекли трапезную. Мальчишки, подметавшие пол, сгрудились у очага и поглядывали на Самуэля и Чака. Чак одарил их грозным взглядом, который должен был означать «не лезьте, куда не просят», но возымел обратный эффект - шепоток стал громче. - Не обращайте на них внимания,- попросил Самуэль,- это из-за меня они взволнованы. - Из-за вас? - не понял Чак. Самуэль отпер дверь чулана, пропустил Чака вперед, закрыл створку за собой и лишь после этого ответил. - Я, видимо, здорово напугал их сегодня утром,- он говорил спокойно и сдержанно, но Чаку в его тоне послышалась почти истерическая нервозность. Он, ничего не говоря, выжидающе смотрел на священника. Тот, видимо, надеялся, что объяснять ничего не потребуется, но под взглядом Чака смирился со своей участью,- должно быть, у меня снова были видения,- выпалил он. - Снова видели могилы самоубийц? - спросил Чак совершенно серьезно. В других обстоятельствах он бы сострил, но сейчас дело было очень серьезным. Отец Самуэль посмотрел на него пустыми потемневшими глазами, и Чак осознал, что не хочет слышать ответ. - Нет,- коротко ответил он,- кое-что похуже. Он вытащил из своего тайника бутылку, отвернул крышку и сделал несколько быстрых глотков. Чак даже удивился, что Самуэль ни разу не закашлялся. Священник отдал ему бутылку и, кажется, немного пришел в себя. - А зачем вам понадобился я? - спросил он хрипловато,- узнали что-то новое? - И да, и нет,- Чак помедлил, заполнил паузу глотком. Коньяк обжег горло, и оставшийся со вчерашнего вечера в крови алкоголь радостно застремился навстречу новой порции. Но в голове прояснилось достаточно, чтобы Чак сумел сказать то, что хотел,- я узнал кое-что новое, но прежде всего мне нужна ваша... профессиональная помощь. - Профессиональная? - переспросил Самуэль,- желаете исповедаться и причаститься? Эта перспектива, судя по всему, показалась ему такой странной, что Чак почувствовал неловкость - вот, значит, какое впечатление он производит? Человека, для которого причастие - это нечто из ряда вон выходящее даже в глазах священника, привечающего беспризорников. - Насчет исповеди я не уверен,- признался он,- не хотелось бы отнимать у вас больше недели, а рассказ мой получится длинным. Причастие - тоже необязательно. Но хоть помолиться со мной вы можете? Мне кажется, я разучился, а вокруг творится такая чертовщина, что без этого мне уже никак... Отец Самуэль посмотрел на него прямо и, как показалось Чаку, печально. Ему тут же захотелось спрятаться от этого взгляда. Вместо этого он глотнул еще коньяка. - Увы, сын мой, я не могу,- наконец проговорил Самуэль. Неожиданно для себя, Чак снова почувствовал злость. - Мне казалось, духовные лица не имеют право отказывать наставить на истинный путь того, кто сбился с него, кем бы он ни был,- проговорил он, не скрывая ноток агрессии в голосе. - Не в этом дело,- Самуэль поднял руку, - дело в том, что я не могу. Действительно не могу больше молиться. У меня не получается. Его тон был теперь полон отчаяния, и Чак едва сдержал скептическое замечание. Судя по всему, священник говорил совершенно серьезно. - Не получается? - повторил Чак,- как такое может быть? Вы забыли слова? Ну так возьмите книгу. Самуэль горько усмехнулся - Чак почти физически ощутил эту терпкую горечь. Она была сильнее вкуса коньяка. - Я знаю слова,- ответил Самуэль,- могу продекламировать их, зачитать вслух, как другие читают на ночь книги. Но когда пытаюсь молиться, мои сердце и разум пустеют. Я не могу произнести ни слова - ни мысленно, ни вслух. Я пуст,- он улыбался, и улыбка его была какой-то безумной. Чак видел такие на лицах людей, которых вместо тюремного срока приговаривали к лечению в клиниках для душевнобольных. Пожалуй, даже слово это «душевнобольной» сейчас было очень кстати,- я пуст,- повторил Самуэль. - Ну ладно вам, падре,- Чак постарался, чтобы голос его звучал бодро,- так просто не бывает,- он говорил это, понимая, что врет сейчас довольно неумело. По всему было видно - бывает именно так,- на вас столько всего навалилось в последнее время. Вы же священник - все вернется на круги своя. Самуэль коротко рассмеялся, и Чак про себя понадеялся, что сейчас он пьян. Но взгляд священника оставался совершенно трезвым и все таким же пугающе отстраненным. - Мне кажется, господь отвернулся от меня, чтобы я сам вспомнил о чем-то, познал что-то, о чем не имею понятия,- задумчиво проговорил Самуэль. Чаку хотелось прекратить этот диалог - он уже сожалел, что вообще явился сюда. Показывать отцу Самуэлю то, что он обнаружил в деле Шарлотты Черриш, было сейчас более чем неуместно. Это могло оказаться последней снежинкой, вызвавшей лавину сумасшествия. А Чак ощущал, что и сам балансирует на его грани. Священник, меж тем, прикрыл глаза, вздохнул и взял себя в руки. Он сделал еще один глоток и посмотрел на Чака - на этот раз пристально и внимательно. - Прошу прощения,- сказал он,- если хотите помолиться, я дам вам адрес ближайшей церкви, тамошний настоятель наверняка не так подвержен неврастении, как я. Но ведь вы пришли не только за молитвами? Чак против воли кивнул. Ладно, раз уж отец Самуэль снова был адекватен, можно было рискнуть и выложить ему хотя бы половину страшной правды. - Ко мне пришел один тип,- начал он,- вернее, его скинули на меня ребята из Скотленд-Ярда. Он рассказал, как его приятель чуть не размозжил себе череп из его же пистолета. Полиция считает, что там чистое самоубийство, но парень настаивает, что нет. Мне кажется, это звучит очень знакомо на то, что случилось с Джонни Дымком и тем вашим сумасшедшим клиентом. Отец Самуэль кивнул с серьезным видом. - Слишком похоже для простого совпадения,- подтвердил он,- живи мы в средневековье, все было бы гораздо проще. Устроили бы мессу в Святом Павле, и все бы прекратилось. Но вас, как я понимаю, мистическое объяснение этих событий не устраивает? Чак посмотрел на священника мрачно. Как сказать ему, что именно мистическое объяснение у него и осталось. - Именно поэтому я и хотел помолиться,- признался он,- может, католик из меня так себе, но скептик - еще более никудышный. Но мне плевать на лавры великих детективов, если вопрос стоит если не о душе, то по крайней мере о м