оей нормальности. - Понимаю,- кивнул Самуэль,- но одного только рассказа об очередном самоубийце не хватило бы, чтобы заставить вас подумать о душе. Произошло что-то еще? Чак раздраженно прикусил губу. - Из нас двоих детектив я,- заметил он,- но вы правы. Я был на квартире этого неудавшегося самоубийцы. - Неудавшегося,- повторил Самуэль,- он стрелялся и промахнулся? - А вы вскрыли вены и не истекли кровью,- парировал Чак, хотя этот вопрос волновал его тоже,- с ним самим я не говорил - он, кажется, без сознания. Но да - стрелялся и промахнулся. Возможно, также стрелялся, как вы изображали из себя Петрония Арбитра . - И что же произошло в его квартире? - Самуэль явно стремился сменить тему, и Чак не стал ему препятствовать. - Не знаю,- признался он честно,- там было что-то... потустороннее,- он выговорил это слово, глядя на Самуэля и боясь, что тот ехидно усмехнется. Но тот насторожился и посмотрел на Чака еще пристальней. - Песня,- сказал он негромко,- вы слышали песню? - Нет,- Чак несколько обескуражено покачал головой,- скорее наоборот - вдруг стало очень тихо, будто я в банке оказался. Самуэль кивнул - самому себе. - Да, сперва была тишина,- пробормотал он,- а потом... Чаку хотелось схватить его за плечи и встряхнуть посильнее. Проклятый клирик что-то знал, но говорить напрямик, кажется, не собирался. В этом выражался профессионализм священника - они мастера слушать. - Какого черта, падре,- не выдержал Чак,- о чем вы говорите? Мне кажется, мы оба уже настолько глубоко погрузились в пучину сумасшествия, что вылезти у нас почти нет шансов. Самуэль некоторое время не отвечал, потом потер одной рукой запястье другой - там, где под рукавами сутаны все еще прятались бинты. - Сегодня утром, перед самым рассветом, я видел ту, что мертва уже несколько лет,- ответил священник наконец,- сперва была непроницаемая тишина, потом я услышал песню, а потом - появилась она. - он усмехнулся,- кто из нас теперь сумасшедший, мистер Фар? Чак смотрел на него тяжелым взглядом. Судя по всему, священник все же был готов не к полуправде, а ко всей целиком. Чак полез в карман и вытащил оттуда несколько смятых листков и фотографию. - Это,- он протянул листки Самуэлю,- записи того неудавшегося самоубийцы. Не знаю, о чем он тут пишет, но непременно спрошу, когда его увижу. Я видел в точности то, о чем здесь сказано. Самуэль взглянул на фотографии лишь мельком. Чак другого и не ждал. Помедлив еще мгновение, он протянул священнику фотографию Шарлотты Черриш. - Ее вы видели сегодня утром? - осведомился он холодно. Самуэль пригляделся к снимку. - Это Шарлотта Черриш,- подметил он очевидное,- нет, я видел не ее. Разумеется, не ее. - Разумеется? - Чак ощущал мстительную радость - кажется, отец Самуэль не до конца понял, с чем столкнулся прямо сейчас,- посмотрите внимательней, падре. - Зачем мне смотреть на фотографию той, кого я и так прекрасно знаю? - Самуэль нахмурился. - Вы ничего не замечаете, Самуэль? - настаивал Чак. Самуэль пригляделся внимательней, но в этот момент в дверь постучали. Стук был таким неожиданным и резким, что Чак подпрыгнул от неожиданности. Самуэль, кажется, тоже был удивлен тому, что его убежище было раскрыто. - Что вам нужно? - прокричал он несколько более раздраженно, чем подобало отцу-настоятелю. - Святой отец! - раздался из-за двери мальчишеский голос,- мисс Черриш в исповедальне. Кажется, ей плохо! Чак сорвался с места первым. Мертвая мисс Черриш здесь, и ему представился отличный шанс задать ей все интересующие его вопросы. Существует ли ад, к примеру. Он вылетел из каморки, едва не сбив мальчика с ног. Отец Самуэль спешил за ним. В молельном зале было очень светло. Сквозь высокие витражные окна падал ровный солнечный свет. Дверь в крошечную исповедальню была открыта, и рядом с ней сгрудилось несколько мальчишек. Они не решались приблизиться к лежащей на полу женщине. Отец Самуэль обогнал Чака и оказался рядом с мисс Черриш первым. Он осторожно приобнял ее за плечи и поднял. Похлопал ладонью по щеке. - Джим, Гарри, не стойте столбами! - прикрикнул он на мальчишек,- принесите мокрое полотенце, воды, что-нибудь! Два мальчика умчались на кухню, а Чак подошел поближе, присел рядом. Да, это точно была девушка с фотографии, но сейчас она казалась куда более мертвой, чем на снимке. Бледная почти до синевы, глаза закрыты, рот приоткрыт. - Дышит,- констатировал Самуэль,- мисс Черриш, прошу вас, очнитесь. Он снова похлопал ее по лицу. Ресницы девушки дрогнули, и Чаку вдруг стало страшно, что вот сейчас она поднимет веки, а под ними не окажется глаз. Или они будут стеклянными и остановившимися как у фарфоровой куклы. Шарлотта открыла глаза - вполне обычные. Серые. Чак даже ощутил легкий привкус разочарования. - Мисс Черриш,- в голосе Самуэля чувствовалась искренняя забота вовсе не священника о прихожанке, а мужчины о женщине. - что с вами произошло? Она пару раз моргнула с таким видом, словно не понимала, где находится. Остановила взгляд на отце Самуэле. Улыбнулась. - Мисс,- деловито проговорил Чак. Он решил ловить свою удачу, пока девушка не пришла в себя окончательно,- мне необходимо переговорить... Она устремила на него глаза и вдруг вцепилась в отца Самуэля так крепко, что побелели костяшки пальцев. - Нет! - крикнула Шарлотта, задыхаясь,- нет, уходите! Оставьте меня! - ее глаза закатились, по телу прошла судорога. Самуэль посмотрел на Чака растерянно, даже испуганно,- Убийца! - выкрикнула Шарлотта,- Уходите! Чак поднялся на ноги и попятился. Он понятия не имел, в чем его обвиняют эти крики, но вдруг осознал, что обвинения эти вовсе не беспочвенны. Снова вспомнилась та ужасная ночь. Карандаш сломался на слове «вспорота», и он никак не мог найти новый. Руки онемели от холода и дрожали. Глаза убитой девушки были раскрыты очень широко. Чак отступил на несколько шагов. Споткнулся и чуть не упал. - Убийца,- шептала Шарлотта, уткнувшись лицом в грудь Самуэля,- это он!.. Чак развернулся и бросился бежать, хотя понимал - от этих воплей и от собственной памяти убежать ему не удастся.