ытливый взгляд. - Слишком много,- выдавил из себя Жак,- слишком много слов, и ни одного правильного. К черту! К дьяволу все. Я хочу сдохнуть, Джастин, но ведь никто и не заметит этого, правда? - А ты разошли приглашения заранее,- в тихом голосе Джастина не слышалось ни капли иронии - Жак от удивления даже посмотрел на него. Джастин глядел куда-то поверх головы Клементье,- прекрасной Эмили напиши прощальное стихотворение. Пусть всплакнет, комкая батистовый платочек. А пока - выпей еще. - Мне конец. Стервец... молодец... огурец... - Ты совсем не умеешь пить. Жак хотел уже было что-то ответить, но тут из другого конца кабака раздался сперва оглушительный грохот, а потом вопль хозяина: - Держи его! Эта мелкая тварь сперла соверен! - Что там такое? - недовольно нахмурился Джастин - выглядел он так, словно упустил удачный момент для чего-то, неведомого Жаку. - Мальчишка украл у трактирщика монету,- раздался откуда-то неподалеку незнакомый хриплый голос. Жак обернулся, но в темноте не смог разглядеть четко, кому он принадлежит,- хитрый прохвост. Не хуже сороки. Жаль, трактирщик не может подстрелить его также, как подстрелил бы птицу. - Х-хорошее сравнение, - сказал Жак. Он щурился и щурился - образ ускользал. "Человек не способен увидеть ангела, - говорила бабушка. - Только услышать". На самом деле сравнение было странным. Оно покоробило Жака. Незнакомец произнес это таким отстраненным веселым тоном, что начинало казаться, что уж для него-то разницы между птицей и человеком нет вовсе. - Я нечаянно узнал, что вы хотите умереть. - Сэр, - начал было Джастин, - не покинете ли... - Да, хочу, -отозвался Жак. Он видел, как Джастин весь подобрался, готовый отражать нападение. Незнакомец не нападал - он улыбался широко и прямо. И по этой улыбке было понятно - он не солжет, если пообещает помочь. Приятно было идти наперекор Джастину, хоть в чем-то, хоть как-то. Если распоряжаешься своей смертью, значит, не совсем пропащий. Джастин, явно стараясь выйти из неловкого положения, лучезарно заулыбался незнакомцу. - Как говорил мудрый Сократ, любая жизнь - есть приготовление к смерти, верно? И как к ней правильно подготовиться, каждый решает для себя сам. - Если вы пришлете мне петуха, я готов быть вашим Асклепием ,- незнакомец едва ли обратил внимание на разглагольствования Джастина, пристально глядя на Жака. Тот выдержал этот взгляд, не моргнув глазом. Странно, что кто-то в этом злачном заведении вообще имеет представление о крылатых фразах Сократа и существовании греческих богов. - Обещаю. Лучшего петуха из курятника мистера Престона. Он не будет против.- Жаком овладел странный лихорадочный азарт. Все в незнакомце - улыбка, тон, то, как он держал голову и смотрел на них - казалось ненастоящим, картонным. Плохие актеры в дешевом театре. Жак ощущал на себе жар от огней рампы. - Хорошо,- незнакомец подошел на полшага ближе,- как вы предпочитаете умереть? Позвольте мне побыть сегодня вашим официантом. - Сэр, если это шутка, то чрезвычайно...- Джастин осекся, и Жак с почти физическим удовольствием услышал в его голосе смятение. Ради такого стоило продолжать эту нелепую игру. - Поменьше крови, поменьше ужаса на посмертной маске. - он задумчиво поднял глаза к потолку,- пожалуй, пуля в лоб. - О, с этим сложнее,- незнакомец, казалось, всерьез расстроился,- я не ношу с собой огнестрельного оружия. - Мой друг носит,- Жак широким жестом указал на Джастина. - Ну все, довольно этого фарса! - снова заговорил тот,- я не собираюсь... - Дай ему пистолет, Джастин, прошу тебя,- твердо - как мог - проговорил Жак. Джастин фыркнул - становиться проигравшим в этой ситуации ему явно не хотелось. Он полез во внутренний карман и с ехидным видом вытащил небольшой револьвер. Его он носил с собой постоянно. - Прошу, Асклепий,- Джастин сделал жест, каким Пилат умывал руки,- На нас как раз никто не смотрит. Незнакомец поднял пистолет со стола, задумчиво взвесил его на ладони. Жак даже не успел испугаться, когда он направил дуло ему в лоб. Между тем моментом, когда черный круг дула возник перед его глазами и моментом, когда незнакомец нажал на курок, должно быть, прошло всего несколько мгновений, но Жаку показалось, что время замедлилось, почти остановившись. Он четко видел, как рука с пистолетом прочертила в воздухе свою траекторию - словно хвост кометы. Он поспешил зажмуриться, но вид дула, казалось, отпечатался на внутренней стороне его век. Сердце успело сделать, должно быть, всего один удар, но для Жака он прозвучал так, словно где-то рядом с ним взорвалась бомба. И он готов был уже воскликнуть «Нет!» и отшатнуться, когда оглушительней его собственного сердца щелкнул спусковой крючок. В первую секунду Жаку показалось, что он умер, и теперь завис над собственным телом в дымной невесомости, но потом он услышал сухой короткий смешок Джастина. - Не заряжен. Ты ведь догадывался, приятель? - Нет,- голос незнакомца донесся как сквозь слой ваты,- я и правда хотел помочь этому джентльмену. Пока никто не смотрит. Каждому из нас нужно дать возможность исполнить в жизни хотя бы одно заветное желание. - Смелый, подлец. Жак, дружище, надеюсь, ты не промочил кальсоны? - Джастин похлопал Жака по плечу, а тому хотелось лишь одного - провалиться сквозь землю - лишь за то, что он зажмурился от "выстрела",- я налью вам обоим выпить. Как тебя зовут, дружище? - Мартин,- ответил незнакомец. Что-то опустилось на стол. Жак открыл глаза. Перед ним лежал пистолет с перламутровой рукоятью. В глубине белого вспыхивали разноцветные искры. Красиво, Жак раньше не замечал. К Клементье медленно возвращалась способность слышать и воспринимать окружающее. - Эй, Жак! Лицо Джастина было бледным, а глаза наоборот, темными - по пистолету в зрачке. Разумеется, Жак не видел его лица в тот момент, когда незнакомец поднимал пистолет, но, казалось, еще чуть-чуть, и Джастин скинет с себя беззаботную маску человека, который «так и знал», и пустота дул в его глазах захватить все его существо. Странно - неужели действительно так испугался? - Нет, с моими кальсонами все хорошо. Можешь проверить, - сказал Жак. Он расхохотался: до чего двусмысленно прозвучало. Скрипнул стул. Мартин сел рядом - ничего особенного, бабушка бы огорчилась. Жаку снова стало весело. - У него истерика. Жак впервые смог разглядеть незнакомца по имени Мартин внимательней. Карие глаза, светло-русые волосы, довольно широкие плечи, четко очерченные скулы - будь Жак художником, зарисовал бы. Очень живописное лицо, хоть и не очень красивое. Руки, сложенные на столе - почерневшие, изъеденные тяжелой работой. Ангел сумасшествия приобретал в глазах Жака мученические черты, хоть и продолжал улыбаться. Жак утер слезы от смеха и поднял наполненный вновь бокал. На этот раз в нем был не абсент, а что-то янтарно-желтое, как глаза Джастина, если тот был спокоен и благостен. - Желтеет свет в твоем окне, А я лежу - смертельно ранен... Ты не придешь на помощь мне - Ты не встаешь в такую рань.- Жак и сам не понял, что произнес это вслух. - Если вы заставите его написать это на салфетке,- негромко заметил Джастин,- после его смерти сможете продать за бешеные деньги. - Моим потомкам не помешает лишняя тысяча фунтов,- Жак видел, как на секунду изменилось лицо Мартина, хотя, возможно, ему это лишь показалось сквозь собственный страх и плотный табачный дым. Живописные черты вдруг застыли, стали похожими на линии небрежного графитного рисунка. Мартин словно на миг утратил всю свою веселость, и в выражении его лица стала видна угроза. Куда большая, чем в тот момент, когда он целился в Жака из пистолета. - Тысяча? Берите выше! - Джастин всеми силами теперь изображал веселье. Жак чувствовал фальшь в его тоне и словах, и не мог взять в толк, отчего Престон так старается сделать вид, что его происшествие ничуть не взволновало. - Ваш друг так талантлив? - осведомился Мартин. Жак перехватил его взгляд. Изучающий, внимательный. Взгляд мясника, выбирающего, какую часть курицы выбрать для любимой покупательницы. - Гений,- Жак усмехнулся тому, как искренне получилось у Джастина это сказать. Гений... Сомнений... Стремлений... Подмена... - Я никогда не слышал о нем,- иллюзия рассыпалась почти мгновенно, и вот Мартин снова улыбался, но Жаку показалось, что сейчас он надеялся убить его вернее, чем из револьвера минуты назад. Хотя с чего бы в тоне незнакомого человека звучало столько мстительности и ехидства? Или это начинал уже действовать на мнительность коньяк? - И никто не слышал,- проговорил Жак неожиданно горько,- вместо меня все знают Джастина Престона третьего, эсквайра. Джастин молча уставился на Жака. Видимо, не верил своим ушам, а Жак решил - если уж вздумал убиться сегодня, к чему отступать. - Слава вредна,- неожиданно изрек Мартин,- она портит гениев. Жаку хотелось вскочить и ударить наглеца. Что он вообще понимает в поэзии и славе? Прочитал ли он в жизни хоть один сонет? Срифмовал ли хоть два слова? Спал ли хоть раз в ночлежке на Риджер-роуд?... Жак медленно кивнул. - Мне не нужна слава,- проговорил он, почти веря самому себе,- и деньги. Стихи ради стихов. Поэзия ради поэзии. - Тем более, что обычно я за него плачу и отдаю его долги,- ехидно заметил Джастин. Жак опустил голову. - Что ж, джентльмены, разрешите откланяться.- Мартин с видом выполненного долга кивнул. - Ночь коротка. Жак, если решите застрелиться - зовите меня. Всего доброго, мистер Престон. - Было приятно познакомиться, - сказал Жак. Он даже почти не соврал. Джастин кивну