ис над собственным телом в дымной невесомости, но потом он услышал сухой короткий смешок Джастина. - Не заряжен. Ты ведь догадывался, приятель? - Нет,- голос незнакомца донесся как сквозь слой ваты,- я и правда хотел помочь этому джентльмену. Пока никто не смотрит. Каждому из нас нужно дать возможность исполнить в жизни хотя бы одно заветное желание. - Смелый, подлец. Жак, дружище, надеюсь, ты не промочил кальсоны? - Джастин похлопал Жака по плечу, а тому хотелось лишь одного - провалиться сквозь землю - лишь за то, что он зажмурился от "выстрела",- я налью вам обоим выпить. Как тебя зовут, дружище? - Мартин,- ответил незнакомец. Что-то опустилось на стол. Жак открыл глаза. Перед ним лежал пистолет с перламутровой рукоятью. В глубине белого вспыхивали разноцветные искры. Красиво, Жак раньше не замечал. К Клементье медленно возвращалась способность слышать и воспринимать окружающее. - Эй, Жак! Лицо Джастина было бледным, а глаза наоборот, темными - по пистолету в зрачке. Разумеется, Жак не видел его лица в тот момент, когда незнакомец поднимал пистолет, но, казалось, еще чуть-чуть, и Джастин скинет с себя беззаботную маску человека, который «так и знал», и пустота дул в его глазах захватить все его существо. Странно - неужели действительно так испугался? - Нет, с моими кальсонами все хорошо. Можешь проверить, - сказал Жак. Он расхохотался: до чего двусмысленно прозвучало. Скрипнул стул. Мартин сел рядом - ничего особенного, бабушка бы огорчилась. Жаку снова стало весело. - У него истерика. Жак впервые смог разглядеть незнакомца по имени Мартин внимательней. Карие глаза, светло-русые волосы, довольно широкие плечи, четко очерченные скулы - будь Жак художником, зарисовал бы. Очень живописное лицо, хоть и не очень красивое. Руки, сложенные на столе - почерневшие, изъеденные тяжелой работой. Ангел сумасшествия приобретал в глазах Жака мученические черты, хоть и продолжал улыбаться. Жак утер слезы от смеха и поднял наполненный вновь бокал. На этот раз в нем был не абсент, а что-то янтарно-желтое, как глаза Джастина, если тот был спокоен и благостен. - Желтеет свет в твоем окне, А я лежу - смертельно ранен... Ты не придешь на помощь мне - Ты не встаешь в такую рань.- Жак и сам не понял, что произнес это вслух. - Если вы заставите его написать это на салфетке,- негромко заметил Джастин,- после его смерти сможете продать за бешеные деньги. - Моим потомкам не помешает лишняя тысяча фунтов,- Жак видел, как на секунду изменилось лицо Мартина, хотя, возможно, ему это лишь показалось сквозь собственный страх и плотный табачный дым. Живописные черты вдруг застыли, стали похожими на линии небрежного графитного рисунка. Мартин словно на миг утратил всю свою веселость, и в выражении его лица стала видна угроза. Куда большая, чем в тот момент, когда он целился в Жака из пистолета. - Тысяча? Берите выше! - Джастин всеми силами теперь изображал веселье. Жак чувствовал фальшь в его тоне и словах, и не мог взять в толк, отчего Престон так старается сделать вид, что его происшествие ничуть не взволновало. - Ваш друг так талантлив? - осведомился Мартин. Жак перехватил его взгляд. Изучающий, внимательный. Взгляд мясника, выбирающего, какую часть курицы выбрать для любимой покупательницы. - Гений,- Жак усмехнулся тому, как искренне получилось у Джастина это сказать. Гений... Сомнений... Стремлений... Подмена... - Я никогда не слышал о нем,- иллюзия рассыпалась почти мгновенно, и вот Мартин снова улыбался, но Жаку показалось, что сейчас он надеялся убить его вернее, чем из револьвера минуты назад. Хотя с чего бы в тоне незнакомого человека звучало столько мстительности и ехидства? Или это начинал уже действовать на мнительность коньяк? - И никто не слышал,- проговорил Жак неожиданно горько,- вместо меня все знают Джастина Престона третьего, эсквайра. Джастин молча уставился на Жака. Видимо, не верил своим ушам, а Жак решил - если уж вздумал убиться сегодня, к чему отступать. - Слава вредна,- неожиданно изрек Мартин,- она портит гениев. Жаку хотелось вскочить и ударить наглеца. Что он вообще понимает в поэзии и славе? Прочитал ли он в жизни хоть один сонет? Срифмовал ли хоть два слова? Спал ли хоть раз в ночлежке на Риджер-роуд?... Жак медленно кивнул. - Мне не нужна слава,- проговорил он, почти веря самому себе,- и деньги. Стихи ради стихов. Поэзия ради поэзии. - Тем более, что обычно я за него плачу и отдаю его долги,- ехидно заметил Джастин. Жак опустил голову. - Что ж, джентльмены, разрешите откланяться.- Мартин с видом выполненного долга кивнул. - Ночь коротка. Жак, если решите застрелиться - зовите меня. Всего доброго, мистер Престон. - Было приятно познакомиться, - сказал Жак. Он даже почти не соврал. Джастин кивнул. Мартина и след простыл, когда кто-то закричал: "Держите его, он украл кошелёк!". Жак посмотрел на Джастина и наткнулся на его слегка усталый взгляд. - Ты и правда был готов застрелиться, лишь бы не пить в моей компании? - неожиданно спросил Джастин, и Жак даже растерялся, не зная, что на это ответить. - Еще абсента! - не дожидаясь его ответа, выкрикнул Джастин.