Оба рассмеялись. Муртез обернулся на шум – в зал входили двое посетителей – и удивлённо поднял брови:
– Уилл, глаза мне изменяют, или я все же знаю этих двух типов? Сейчас-сейчас, даром я разве столько лет ими занимался… Вон тот моложавый седеющий франт носит кличку Подкидыш, а тот громадина – Нестор Гиппопо. Оба – паханы в своих бандах.
– А вот тут более уместен термин «Дядьки»…
– Да что нам термин: пидор – это пидор, хоть геем назови его, хоть нет…
– Любите Шекспира?
– Только как творца. Ну так я прав?…
– Да, это они, хотя к нашему «другу» прямого отношения не имеют, насколько я понимаю современную ситуацию.
– Прямого?
– В последнее время некий Сторож из предполагаемой орбиты Кромешника и этот Гиппопо стали тереться друг о друга границами своих владений. Стреляют помаленьку…
– И у них, оказывается, бывают проблемы, не связанные со жратвой и выпивкой… А вид у него цветущий, морда так кирпича и просит… Боже праведный, Уилл, что они такое вытворяют!…
– А что? – Бонс с осторожным любопытством глянул в их сторону.
– Они заталкивают, если не ошибаюсь, «Курвуазье» в ведёрко со льдом!
– Действительно… Ну так они хотят, чтобы остыл.
– Варвары, тараканы, микроцефалы! – Французские коллекционные вина все же сумели слегка разгорячить обычно флегматичного Муртеза. – Теперь им как следует придётся напрячь языковые сосочки, чтобы вкусить прелесть букета. Хотя если на голодный желудок и не в конце трапезы, и в дубовую голову…
– Не беда, недостаток температуры они возместят количеством. О, что я говорил!…
Гиппопо и Подкидыш, конечно же, не стали нюхать пробку и рассматривать рубашку, а запросто налили в бокалы граммов по семьдесят тягучей влаги, чокнулись и залпом опорожнили. Для аппетита. Даже если бы они принялись вместо закуски обгладывать друг друга, многоопытный официант и глазом бы не моргнул: такие господа хоть и заталкивают салфетку за ворот, но платят хорошо и не капризничают, и не рассиживаются подолгу.
– Скоты. Хотел бы я знать, что они так горячо обсуждают в данную минуту. Хотя, вероятнее всего, баб или результаты скачек на ипподроме.
– Может, имело бы смысл организовать здесь прослушку? Тут интересный для нас народ бывает…
– Нет, Уилл, дохлый номер: основной владелец «Пьера» и начальник президентской канцелярии женаты на родных сёстрах. А любая прослушка подобного масштаба в нашем вонючем крысятнике, именуемом по недоразумению государственной машиной, почему-то становится известной всем и вся на второй день. Представляете, что может начаться, тем более что у многих, высоко сидящих и сладко жрущих, рыло и без того в пуху… Увы. Скажите, Уилл, Кромешник ваш так велик и грозен, почему же тогда он никак не выкорчует торговлю наркотиками, если он действительно против неё?
– Он корчует, да новые растут. Уничтожить наркоторговлю в целом – это и ему не по зубам. Дело ведь безумно прибыльное, и спрос не угасает. А Ларей, по-моему, не так уж и стремится эту торговлю прикончить… Впрочем, может, это только мои домыслы, основанные на некоторых его давних репликах и высказываниях, но он, кажется, считает, что перманентная война с наркоторговцами – отличный повод держать свои орды в боеспособном состоянии. Без тренировки люди слабнут, жиреют, а у него всегда война, все умеют стрелять и прятаться, и держать ухо востро, и стоять друг за друга. К тому же когда есть общий конкретный враг – не до грызни между собой. Он – совсем не простой мужичок; иногда мне кажется, что я его, при всем своём извращённом восхищении, недооцениваю… Ого! И цены же тут!…
Не о бегах и не о бабах беседовали в тот вечер Нестор и Арнольд, ошибся Муртез, о Ларее-Кромешнике толковали.
Однажды Гек, без предупреждения, как всегда, возник в штаб-квартире Тони Сторожа и попал на военный совет (Блондин заранее проинформировал), который держал Тони с Блондином и Киселём. Постоянные стычки с людьми Дяди Тора, Гиппопо, привели к тому, что шестеро человек приземлились в «Пентагоне» «от трех до восьми», двое стали безрукими и безглазыми инвалидами, а ещё двое угодили на погост. И это – только за полтора месяца. Весь сыр-бор шёл из-за контроля над игорным залом, здоровенной сетью закусочных и районным рынком возле церкви св. Андрея. Территория исконно принадлежала Гиппопо, но очень уж она неудобно вклинивалась во вновь захваченные нивы Тони Сторожа… Кто первый начал – какая теперь разница, Гиппопо сам готов на всю округу лапу наложить, и ребята у него буйные и злые.