— Филиппа! — прорычал мое имя законник и стукнул кулаком по столу. Подпрыгнула чашка с чаем и я. — Ты будешь меня слушать?
— Да! Я вас слушаю, полковник!
Остро захотелось вскочить на ноги, вытянуться по-военному.
— Сейчас, да, слушаешь. А вообще? Сколько раз нужно было повторить, чтобы ты не испытывала платье самостоятельно? Я же обещал выделить боевую магичку, которая проверит его в полевых условиях.
— Но я не…
Он опять не услышал, перебил возмущенно:
— Всего-то и нужно было потерпеть, дождаться, когда она вернется с задания. А ты пошла сама!
Я устала, хотела домой, и мне надоело, что отчитывают без вины.
— Я без платья, полковник! — И принялась расстегивать пальто, чтобы доказать.
Да и жарковато тут, холод страха не ушел, но снять лишнее захотелось.
У лорда брови оказались на лбу, и я осознала двусмысленность фразы.
— Я без того, экспериментального, платья! В обыкновенном, — уточнила поспешно. — Я просто шла домой, когда на меня напали!
Сбросив надоевшее пальто, упала обратно на стул и принялась пить чай. Напиток горячий, я киплю от обиды на знакомого и жизнь — идеальное совпадение по температуре.
Запал полковника резко закончился. Опустившись в кресло, он прикрыл глаза ладонью и надтреснуто попросил:
— Прости, Филиппа. Прости, что накричал, не разобравшись в ситуации. Я ведь решил, что ты героически проверяешь защитные свойства платья с артефактами.
Кто герой? Я? Ни разу, я лабораторная мышь. И платье не только с артефактами было, но и само изготовлено с уникального материала — паутины серебрянки. К тому же мне его проверила подруга совсем недавно, так что опоздал полковник со своей помощью, больше не нуждаюсь.
Будто прочитав мои мысли, лорд Кимстар обронил устало:
— Филиппа, не обижайся, прошу, на мой срыв, но ситуация очень серьезна. Нам впору объявлять комендантский час и запрет выходить женщинам из дома в ночное и вечернее время.
Капитан Иженс что-то такое говорил, после всех волнений толком и не помню.
— Что происходит, лорд Кимстар?
Несколько секунд законник молчал. Потухший взгляд, сурово стиснутые губы. Ситуация тяжелая, раз он настолько проникся. Что случилось, в конце-то концов?
Вздохнув, полковник с горечью признался:
— За небольшой промежуток времени в Квартене в ночное время суток исчезли двести семьдесят три женщины.
— Полковник, девушки исчезли совсем?
Спросила — и ужас накатил удушающей волной. Что если не совсем, вдруг их находили позже? Уже того... А то и частично находили? О боги, какая страшная мысль!
Полковник удивленно на меня взглянул:
— Филиппа, нет! Они не исчезают навсегда.
От сердца отлегло, я даже выдохнуть успела, как лорд Кимстар добавил: — Похититель возвращает их к утру живыми и относительно целыми.
— Относительно? — К ужасу примешался гнев. — Он все-таки их...
— Нет, — перебил полковник резко. — Целитель проверял, девушки в порядке. Им наносят ментальный вред.
Я молчала, теряясь в догадках, что же с ними делали? Зачем их похищали вообще?
Не дождавшись вопросов, полковник рассказал сам:
— Возвращенных находят дезориентированными, со стертой памятью.
— Полностью?
Это жестокость беспредельная! В чем-то даже страшнее надругательства, ведь память — это основа личности. Знания, опыт и эмоции, пережитые в прошлом, делают нас теми, кто мы есть в настоящем. Без памяти наше будущее сомнительно.
— Несколько ментальных магов работали над воспоминаниями девушек, но восстановить удалось немногое: их не обижали, обращались бережно и обещали вернуть после проверки.
— Проверки? — зацепилась я за слово.
Полковник посмотрел на меня с укоризной, мол, чего перебиваю, если он и так все рассказывает.
Я показала жестом, что закрываю рот на замок и ключ выбрасываю.
— Девушек заставили кого-то целовать.
— Что?!
Это настолько неожиданно, что я не сдержалась.
— Один поцелуй — и похищенную отпускали, перемещая в центр Квартена, неподалеку от проходящего патруля.
— Интересно, это артефакт перемещений настолько мощный? Или ваш Поцелуйный маньяк — сильный портальщик?
— Поцелуйный маньяк? Забавное прозвище, — хмыкнул полковник невесело. — Беру. Он у нас безымянным злодействовал.
Я кивнула, не испытывая радости, что дала имя страшному человеку.