– Зеленому? Ты поработай с его, тогда и говори. Это пока – лафа, пока ничего серьёзного не напортачил. Когда шеф кричит – не страшно, по чайнику нахлопает, штраф наложит – и свободен. А когда о…
Из дверей неожиданно показался Патрик:
– Харэ лясы точить. Нестор, мотор подготовь для шефа, да путь проверьте – от чердака и до светофора. Я раньше ухожу.
И не успел Нестор вытащить могучее тело из уютного кресла, чтобы приступить к своим обязанностям, как почувствовал дикую боль – Патрик захватил его левое ухо пальцами, словно клещами:
– Постарайся запомнить, щенок, Патриком меня зовут. – Он дёрнул слегка, чтобы не оторвать, не удержался – дёрнул ещё раз, выпустил ухо и пошёл на выход. На пороге развернулся и добавил с улыбкой: – Ведь я не зову тебя Гиппопо, верно?
Нестор покраснел и раздулся от злости, но ответить не осмелился.
Дядя Джеймс вышел из квартиры и привычно прислушался. Тесный и медленный лифт старинной конструкции был заблокирован внизу, на первом этаже. Один из парней дежурил на пол-этажа выше, после того как пробежался вверх до шестого, а потом обратно, другой контролировал внизу лифт и выход из парадной (выход во двор был заколочен, по традиции, с незапамятных времён), двое стояли на улице, спиной к выходу, метрах в пяти от дверей, так, что автомобили прикрывали их почти по грудь. Когда Нестор закрыл на оба замка двойные бронированные двери, парень, дежуривший наверху, сбежал к ним на лестничную площадку и пошёл впереди. Нестор пропустил Дядю Джеймса вперёд, собой прикрывая ему спину. В свою очередь внизу Нестор обогнал патрона и вышел на улицу третьим. Он же открыл дверцу машины, а сам полез на шофёрское сиденье. Дядя Джеймс мог бы навесить на входную дверь кодовый замок или посадить официального охранника в парадной, как это делали другие воротилы бабилонского подполья, но он считал это ненадёжной мерой безопасности и к тому же весьма удобной для властей: появлялась дополнительная возможность привлекать свидетелей.
Дядя Джеймс дождался, стоя в проёме, пока Нестор включил зажигание и сдал машину метра на полтора назад. Взрыва не последовало, поэтому Дядя Джеймс, не торопясь, но и не мешкая, забрался внутрь и там только сказал Нестору и склонившемуся возле дверцы телохранителю, тому самому, с перебитым носом, по кличке Подкидыш, маршрут следования. На этот раз никаких неожиданностей не случилось: шефа предстояло везти домой, а значит, постылое дежурство подходило к концу.
За те пять с лишним лет, что Дядя Джеймс обосновался в этом помещении, в доме не было ни одного существенного инцидента, связанного с бизнесом. Пару раз стреляли в окна (недруги с ассирийского края и молодчики из дикой банды) да один раз приходила полиция с обыском и арестом. А за последние года три и такого не было. Однако меры предосторожности не уменьшались. Дядя Джеймс имел основания считать, что осторожность делу не вредит. Его люди, периодически заступая на дежурство, набирались ума и опыта, он имел возможность посмотреть и оценить их деловые качества непосредственно. К тому же ребята получали шанс, в крайних, конечно, случаях, непосредственно обратиться к «самому» со своими проблемами.
– А что это у тебя ухо синее, а, Нестор? – Тот пробурчал нечто невнятное, потирая свободной рукой распухшее ухо. – Я не расслышал тебя.
– Патрик, сволочь, надрал. Послышалось ему что-то в свой адрес – белая горячка, не иначе.
– А ты поменьше языком трепи. Клизмы не только Патрику вставляются. С кем ты нас обсуждал, с Подкидышем? – Нестор густо покраснел, это было видно в лобовом зеркальце даже сквозь полумрак. – Можешь дать ему в морду разок, передай, что от меня.
Нестор опасливо промолчал. Вроде шеф и не не в духе, но поддашься невпопад на шутливый тон, а потом и костей не соберёшь.
– Я тут вот что подумал насчёт тебя. Застоялся ты на дармовых харчах, разжирел и обленился небось? Завтра с утра объясни свои обязанности Подкидышу, а сам пойдёшь к Герману. Ему передай на словах (я ему сегодня тоже позвоню), чтобы выделил тебе ребят, кого ты знаешь или по обстановке, – и дуй на рынок, будешь держать овощные ряды вместо итальяшек, я с ними договорился. И вообще – весь рынок.
У Нестора довольно заблестели глаза – вот это жизнь! Самостоятельность, башли, телки, кореша. Оттянемся на славу. Почётно, конечно, рядом с «самим», но все время на глазах у грозного шефа – не мармелад, это точно.
– Что надо дяде сказать?
– Спасибо за доверие, шеф! Вы только скажите – мы этим «козам нострам» в момент рога посшибаем!
– А ты не хвались, на рать едучи. Посшибаем, как ты выражаешься, когда пора придёт, пока же миром постарайся, без жмуриков. И ещё: поймаю на воровстве – сам знаешь…