Выбрать главу

Я устал… Что же вы молчите, скажите мне слово… Часы… Если вы собьётесь в большую стаю, а из неё в ком, из вас получится… Варлак… И как я раньше не додумался… Это Варлак, рассредоточенный на отряды часов, что шагают мимо меня. Я их не вижу… и не слышу… Отчего же я знаю, что они идут? Варлак, а до него Суббота прошёл… И Патрик…

Эй, Патрик, поговори со мною, ведь я так долго тебя искал и ничему не верил… пока… Да, пока, Патрик… Но я тебя так и не слышал… Пока… Я не понимаю смысла этого слова… Не понимаю… Свет осыпается… Волновая природа света… А он дискретен, вот же он… Квант… Я слышал его… квант связан со светом… Свет мне знаком… Мы знакомы… Мысли как кванты… распадаются… Свет… Я видел его… На то он и свет, чтобы его видеть… А часы слышать… А часы – это время… Да, время… Вот откуда свет… Там время сидит… Оно истекает… как свет… Я его искал… и… Вот оно рядом… Я погляжу сей… час… час… Я увижу… где и как… оно… сидит…

– Нет!!! Хозяин! Не надо! Хозяин! Не надо… Оно страшное, мы боимся… Хозяин! Пырь боится, нам страшно-о-о!

– Ва… Вакитока… Где ты, я ничего не вижу… Пырь!…

– Оно тебя ослепило… Здесь… Здесь мы, хозяин! Пырь дрожит… А-а-а… Нам холодно… Ух, холодно… Где ты, хозяин?…

Гек заворочал глазами, пытаясь повернуться и высмотреть голоса… Вроде пятнышко тёмное… там, где вход… или выход…

– Хозяин!!! Миленький, ой-ой-ой! Здесь мы, зде-е-есь…

Гек попытался разомкнуть сложенные на животе руки… Сложил зачем-то… Не поддались они ему… Гек упрямо оскалился и развёл их в стороны… Вот они плывут рядом с ним… невесомые… Холодно… ногам. Гек подтянул было колени к груди – нет. Нет? Да. Ещё… Патрик… Где-то был Патрик… Он его многому учил… Учил, объяснял… Надо со…средоточиться.

Гек как во сне напрягся, чтобы справиться с ватными руками и ногами, и ему показалось, что он принял вертикальное положение. Дышалось неважно. Свету вроде бы и полно, а в глазах темновато… Он вяло-вяло барахтался в мерцающей… теперь она мерцает… пустоте. Где-то внизу находится пол… поверхность… На неё нужно встать, опереться…

Движение продолжалось, но совсем уже медленно, по… секунде… Или миллиметру? Миллиметр – это мера длины.

– Вакитока, Пырь! Где вы, морды, покажитесь!

– Мы здесь, хозяин, вот-вот рядом. Но мы не морды, мы совсем другие! Вот мы. Нам страшно… Оно до нас добирается… Хозяин, защити!!!

Свет перестал осыпаться, но вдруг задул, подвывая, как заправский ветер… Гек уже выбивался из сил, дёргаясь, как лягушка на спице, но его сдувало этим сверхъестественным ветром все ближе и ближе к…

– Ко мне-е-е!!! – Гек взревел, судорожно дёргая тяжеленной головой. Крик его ударной волной отбросил мерцание по сторонам, и он увидел перепуганных Вакитоку и Пыря, они, вцепившись друг в друга, беспомощно барахтались на вытянутую руку от него. Гек, продолжая плыть в пустоте, которая уже и не пустота вовсе, а липкий холод, протянул левую руку… Ещё… Ещё чуть-чуть…

– Вакитока, зараза бесклювая! Хватайся за палец, ну же!… – Голос Гека грохотал, отражаясь от невидимых стен, отгоняя мерцающую пелену ещё дальше. Пырь повернул к нему раскосые глазки, выпученные от ужаса в кольца, клацнул и вцепился своими похожими на акульи зубами за указательный палец. Руку пронзила острая боль, от кончика пальца – глубоко в грудь. Гек зарычал и поволок руку вместе с грузом к себе. Пальцы ног словно бы шаркнули по чему-то там, внизу…

– Хозяин, а хозяин! Нам бы поближе, а? Боязно, холодно. Ой, холодно нам с Пырем!

– Ладно, только не кусаться. – Гек поднёс руку к груди, Пырь мгновенно выпустил палец и скакнул на грудь, Вакитока за ним…

Ветер света сменился ураганом холода и мерцающей полутьмы. Гек почувствовал ногами твёрдую поверхность и одновременно боль в груди, на месте сердца, как раз там, где вцепились в Гека два дрожащих уродца. Боль рванула так, что Гек охнул и закричал.

– Пырь, Тока! Невыносимо так, оторвитесь… Да отлепитесь же-е-е! Тока-а-а!!!

– Хозяин, миленький, мы не можем. Не можем мы, пропадём тогда… Не гони нас, а? Хозяин?…

Сквозь нечеловеческую, мозг разрывающую боль Гек едва услышал дрожащий лепет Вакитоки… Ноги подгибались, не в силах держать обезумевшее тело… Ноги… Он стоит.

– Ладно! Вы не можете, зато я могу! – Голос Гека вновь обрёл пушечную силу, утраченную было взамен обретённой боли. – Держитесь, хрен с вами! Я на ногах, а боль – дело поправимое!…

Сердце тряхнуло так, что Гек упал на колени, а потом на четвереньки. Захотелось прижаться животом к холодной тверди внизу, но как бы этих не раздавить. Гек почувствовал как каждый волосок его тела встал дыбом, ужас в нем смешался с болью и гневом, и он завыл по-волчьи, пронзительно и страшно…

– Не фиг дрожать, не на вас я вою! – Гек глубоко вдохнул в себя скудную кислородом субстанцию и стал молча подыматься с колен. Голова кружилась, поташнивало…

Однако вой не угас: неведомый ветер превратился в ураган, толкающий Гека в спину по направлению к ослепительному свету… впереди. Надо развернуться… Гек начал было поворачиваться и чуть не сорвался в белый проем под бешеным напором урагана.

– Пырь, а ну – сыграй! Не сорвёшься, Вакитока придержит!

Пырь послушно выдернул из ниоткуда свои дудочки в ряд и сунул их в пасть. Но флейта только взвизгнула жалобно и замолкла.

– Не можем мы, хозяин! Ну вот – никак! Не гневайся на Пыря. Он старался, ох как он хотел! Да вот не можем мы… – Вакитока внезапно сморщилась и стала фыркать носом и кашлять, вроде как заплакала.

– Ладно, не хныкать. Не сержусь. А я – могу. Я – буду!

МОГУ! Буду! БУДУ!!! Я – ОТРИЦАЮ – ВРЕМЯ!

Столкнулись в лоб две стихии: ураган и крик Гека. И стало тихо. Боль яростно драла когтями грудную клетку, и вдобавок словно крючок там ворочался, но куда ей было до той, недавно пережитой… Пырь и Тока все ещё мелко тряслись, но Пырь уже приподнял круглую голову, раззявился, а Вакитока вроде и не шмыгает…

– Не обманешь?…

– НЕТ!

– Значит, и мы будем, хозяин! Как ты, так и мы! Ура! Мы будем с хозяином! Он будет – и мы за ним! Пырь, а мы – будем, будем, будем! Наш хозяин, Пырь и я! Ура!

– Цыц. Будете. Долго ли, коротко, а будете, Землёй клянусь…

А вы, Сестрички… Обеих раком поставлю…

Слышь, Тока, Пырь? Я обещаю вам, что вы будете быть до тех пор, пока… существует Человечество. ПОКА. В этом отныне мои цель и смысл!… – И Гек расхохотался, чрезвычайно довольный шуткой, одному ему понятной. Потом он опустил глаза к груди и вдруг увидел четыре счастливейших глаза, взирающих на него… с любовью. Гек все ещё хохотал, но в глазах вдруг защипало, все вокруг утратило резкость, и что-то забытое потекло по щекам… Свет покорно шипел за спиной под натиском спасительных сумерек…

Врачей не было в госпитале. Ни одного специалиста вдруг. Охранники на этаже, медбраты, сиделки – все столпились в палате, наблюдая сердечный приступ и пароксизм. Рано или поздно это должно было произойти… Замерли самописцы…

Вдруг мёртвые экраны мигнули, дёрнулись линии, точки, плоттеры, забились в судорогах, словно безумные танцы начались на электронной Лысой Горе. Только непонятно – то ли жизнь там Царица бала, то ли смерть… Жуткое лицо Ларея все ещё в полном объёме хранило синий цвет, но из-под плотно сомкнутых век выскочили и побежали на подушку две здоровенные мутные капли. Чёрные губы разомкнулись и вытолкнули сквозь ощеренные протезы три надсадных булькающих звука: Ых… ых… ых… Всем без исключения наблюдающим эту сцену стало холодно, очень холодно, до костей зябко…

А Гек великаном стоял посреди мглы и все поглаживал два тёплых дрожащих комочка у себя на груди, продолжая плакать и смеяться, впервые за множество лет.

Глава последняя

Эй, Март и Апрель!

Избавьте сердце моё

От снега и тьмы.

Он выжил.