Он уже дошел до лаборатории и увидел большое помещение с кучей разной аппаратуры, но теперь это помещение было разбито. Кругом лежали разбитые ампулы с ядовитой бело-зеленой дрянью, которой были заляпаны стекла, а среди обломков он увидел два лежащих тела. Они были отравлены, судя по их выражению искаженного в предсмертной агонии лица и пене изо рта.
Агент узнал Гюнтера, о котором много слышал, а еще один человек был с обожженным лицом. Это был загадочный человек в противогазе, о котором он тоже слышал. Теперь лаборатория больше не существовала. Здесь теперь зараженная зона, а все устройства были выведены из строя. Он заметил какие-то странные отсеки с мутными стеклами, где были видны человеческие лица.
Это были объекты для опытов, которые должны стать мутантами или роботами. Хирургические столы были тоже разбиты, как разные приспособления для перемещения объектов. Было видно, что после отравления здесь сработало несколько маленьких бомб, но трупы остались не задетыми, только аппаратура. Чувствовалась работа профессионала.
Агент не стал туда входить и так увлекся мерзким зрелищем, что на время забыл об опасности. Он уже долго торчал возле лаборатории и внезапно услышал звук спускового крючка от пистолета, направленного ему в прямо затылок. Он не мог видеть врага, но чувствовал его учащенное дыхание и биение сердца.
Немного такой внезапный поворот шокировал агента и дезориентировал. Он понимал, что не сможет так отнять оружие, поэтому отошел от двери и начал медленно поднимать руки.
– Спокойно, не шевелись и медленно повернись! – прозвучал чей-то голос.
Он медленно повернулся и увидел перед собой человека в фашистской форме и в противогазе. Человек держал направленный на него пистолет и говорил хриплым голосом. С виду это был обычный солдат, но фашисты не носили противогазы в здании. Только доктор мог носить его после несчастного случая, поэтому агент не мог пока понять, доктор ли перед ним.
– Доктор Шнапс? – смутился Шварц.
Он не видел его лица, но какой-то человек с ужасным лицом лежал в лаборатории, но тут человек в противогазе схватил его и укрыл в маленьком проеме между стен, начав стрелять в появившихся солдат. Он расстрелял все патроны и потом взорвал пару гранат, уничтожив всех солдат, а потом человек вместе с агентом через скрытую комнату попали в еще одно помещение с кучей дверей. Здесь были медикаменты, еда и боеприпасы. Собак не было, как и их корма, но были военные трофеи и портреты фюрера.
Они собрали оружие и уселись на пол, ведь человек в противогазе не угрожал ему и сделал дружеский жест, пока не снимая противогаз. Агент начал есть местную еду и смотрел периодически на загадочного человека в противогазе. Он был в черных кожаных перчатках.
– Сюда никто не придет. Расслабься, я на твоей стороне. Герц где-то рядом, но теперь он не так опасен. Он собирается бежать отсюда, потеряв все свои изобретения. Но он не убежит. Я знаю, где он, – говорил через противогаз человек.
– Кто ты? Ты ведь не доктор Шнапс? Это твоих рук дело? – спрашивал строго агент, намекая на гибель людей в лаборатории.
– Да, они хлебнули своей отравы, когда раскрыли меня. Доктор уже был мертв давно, но Гюнтер нашел каким-то образом замаскированный труп в лаборатории, когда меня там не было. Видимо, он оказался очень находчивым и внимательным, поэтому пришлось его угостить химикатом, заподозрив что-то. На мне был противогаз, и он застыл, так как снял противогаз с меня. Гюнтер понял, что его обдурили, собираясь пришить меня, получив порцию отравы. Дальше сработали бомбы, – начал рассказ человек.
– Ясно, но ты не ответил на вопрос. Я хочу видеть твое лицо, – потребовал агент.
– Ты не в том положении, чтобы требовать. Но я покажу тебе лицо. Главный химик блевал химикат на полу. Ты ведь заметил, что бомба не тронула трупы? Это было проделано специально, чтобы солдатам было видно. Эта процедура наведет на них страх и панику, что входило в мою миссию, – отвечал спокойно человек.
– После этого я смог сбежать из камеры вместе с заключенными и найти лабораторию. Это тоже часть плана? – решил узнать Шварц.
– Да, я буду помогать тебе, ведь я здесь исключительно ради тебя. Ты слишком ценный экспонат для нас, поэтому теперь я все знаю о тебе. Мы даже встречались однажды. Ты убил американского агента и выдавал себя за него, внедрившись туда, а потом попал к фашистам, но все время оставался советским агентом. Это была гениальная работа, и я в восторге, – рассказывал человек, видя округлившееся лицо агента.