Мечев ожидал увидеть общую с миной платформу в линейке многофункциональных систем военного назначения — что-то вроде устаревших КИПов или аналогичной техники, развитой эволюционно в новое изделие. Был готов к совершенно новой разработке, присутствующей в сети исключительно на уровне изображений и предполагаемых ТТХ. Тем неожиданней оказалось получить на выходе рекламный проспект с заманчивыми рендерами просторных кают со счастливыми семьями внутри. Зато "подтянуть" остальные данные по гражданской разработке, включая фактические выходные данные энергоустановок и внутренние планировки, удалось без проблем.
Проект "Азамат" в прошлом никто не секретил — тот участвовал в выставках, подвергался общественному обсуждению, фигурировал в пресс-релизах поставщиков комплектующих и остался в сотнях зеркал локальных интранетов вне юрисдикции турков. При этом, по аналогичным запросам в секторе Султаната прилетал мгновенный бан, стоило проявить настойчивость всего на шаг-два более, чем чтение общедоступной информации.
Разумеется, "Азамат" обязан был пройти серьезную модификацию, вдумчивую переработку и несколько итераций проектирования и комплектации. Это если верить уставу и регламенту. А если прислушаться к личному опыту, как Мечев и сделал, первую скрипку в таких делах играет "целесообразность". Попросту — жадность военного ведомства, готового удавиться за копеечный датчик. Особенно в контексте того, что менять "копеечное" изделие придется тысячами, да на половине миллиарда модулей. Что-то, разумеется, заменят — как без этого. Еще часть — продублируют новыми устройствами. Но часть "родных" систем обязана остаться, иначе вместо модернизации проще разработать изделие полностью с нуля.
По результатам изучения вводной, к захвату юнита удалось подойти с несколькими высоковероятными сценариями действий. Тем не менее, первые две попытки завершились тусклыми вспышками подрыва, еле заметными в необъятной пустоте. Жертва стоила того — безвозвратные потери двух "ульев" обеспечили недостающей информацией по спектру отслеживаемых параметров на обшивке. К третьему заходу отряд уже примерно представлял степень переработки старого гражданского проекта и процент переоснащения контрольно-измерительной аппаратуры. В шестой раз удалось пробраться внутрь юнита и собрать информацию по внутреннему устройству сегмента брони.
Через двенадцать попыток и массу угробленной высокотехнологичной аппаратуры, отряд смог подчинить себе юнит. Если считать в деньгах, то сумма, заплаченная за победу, вышла вровень стоимости среднего каботажника. В нервах — потери были вовсе неизмеримы.
Времени катастрофически не хватало, построенный некогда график действий изобиловал красными графами "дедлайнов". В реальности "красные участки" выглядели, как дико орущий с той стороны экрана турецкий чиновник, немедленно требующий полного подчинения и допуска на "Кракен" полномочной комиссии для расследования. Или как отрешенная лошадиная морда арийского чиновника в черном мундире, чеканящая ультиматум, неисполнение которого якобы приведет к глобальной войне САР и РИ.
На все вызовы приходилось отвечать Патрику ДеПри — тот, вроде как, уже стал догадываться о причинах затворничества хозяина отряда. И каким-то образом понял — без дополнительных консультаций и намеков от Авеля — что именно в этих переговорах от него требуется. Тянуть время.
Туркам он отвечал на немецком, немцам — на турецком, чем изрядно бесил обе стороны. Стоило кому-то сорваться — сеанс связи тут же переводился на следующий день. А завтра он либо спал, либо был занят, либо за него отвечал очень покладистый, со всем соглашающийся паренек, который, после четырех часов беседы, внезапно оказывался не уполномочен вести переговоры. То есть, все четыре часа сливались в утилизатор, и тут даже хладнокровные арийцы срывались на крик.
Когда все житейские хитрости подошли к той грани, за которой они стали бы прямым оскорблением, пришел черед декламации законов, регламентирующих ответ на запрос сорока восемью часами. Теперь переговоры происходили ровно один раз в двое суток, но разговаривать приходилось по существу.
Турки желали прояснить судьбу двух своих кораблей и активно навязывали вину за их уничтожение на отряд СН, одновременно намекая на полное прощение в том случае, если "Рожденные" займут протурецкую позицию в ситуации с независимостью планеты.