– Находясь внутри сложно что-то можно понять. Но летит эта штука довольно быстро. Что касается времени полета, то между континентами мы летели около полусуток. Это было самое долгое время полета.
– Какие размеры пирамиды? – спросил Бронс.
– Основание примерно тридцать метров в длину и ширину. Внутри множество комнат. Рабы располагались на самом нижнем этаже. А всего этажей четыре штуки.
– Вы передвигались на пирамиде ночью или днём?
– Ночью.
– На сколько большие у вас были запасы продовольствия?
– Две трети первого этажа служили складом. Там располагались все запасы продовольствия и иртоны – квадратные каменные кубы. Их предназначения я не знаю, но в пирамиду загрузили огромное количество иртонов.
– Ты видел, чтобы эти кубы использовали? – спросил на этот раз я, а не Бронс. Тема иртонов меня очень заинтересовала, хоть вопрос и был задан в очень спокойном тоне.
– Я не видел, чтобы кубы как-то использовали.
Чёрт, этот доктор Пять разговорчивый, но толком ничего не знает. Через него проходило очень мало информации, и он говорит только то, что видел сам. В иерархии людей Гаскара доктор был на уровне самого обычного солдата. Циклопы могли бы сказать куда больше, но, увы, глазастые крайне преданы семье. Это настоящие фанатики, которые выполнят любой приказ даже если он самоубийственный.
Нет, остальные в отряде Гаскара такие же, но тот же доктор пошёл на предательство. Терять ему уже нечего и потому он не видел смысла служить титанам. Во всяком случае так было со слов самого доктора. Я продолжал относиться к нему с опаской, хотя и не чувствовал, что он врёт.
Допрос уже длился практически час. Мы с Бронсом начали с довольно неожиданных для доктора вопросов. Спросили о его детстве, как он рос, как жили люди вокруг него. Это был ход психологического давления, который мне посоветовал Александр. Мол, надо несколько запутать допрашиваемого.
И это у нас получилось. Доктору наши вопросы казались странными. Он даже сказал такую фразу: «Вам правда интересно узнать о жизни раба?». Но при всём удивление доктора нам действительно было интересно узнать как живут люди другого континента. Эти частички информации приблизят нас к пониманию врага.
Оказалось, что на другом континенте тоже есть свои Великие Стены, только их там называют не Монолитом, а Твердынью. Её стены ниже монолитовских в два раза, а общая площадь меньше в три или даже четыре раза. Твердыня имеет квадратную структуру внешних стен и разбита на девять квадратных секторов.
Что примечательно доктор узнал об устройстве Твердыне лишь тогда, когда оказался под командованием Гаскара. Люди титанов очень сильно изолированы и им дают только ту информацию, которая соответствует их статусу и работе.
В обществе титанов людей делили на три пласта – пища, рабы и слуги. Первые выполняли самую тяжелую работу, не имели даже образования и… служили титанам пищей. Людей выращивали буквально как скот. Мне становилось тошно просто от того, что такой ужас существует.
Затем шёл пласт рабов. Их жизнь была лучше, чем у пищи, даже во многом схожей с тем, как живут в Монолите, но были также и очень чудовищные нюансы… Например, если семья рабов оказался в долгах, то они отдают одного из своих детей в пищу титанам или сами идут сами на такую участь.
Последний класс – слуги. Это начальники над рабами и самые верные псы титанов. Рабы не считают слуг за людей. Слуги никогда не проявляют милосердие к своим. Даже наоборот – они всегда действуют самыми жестокими методами.
Титаны выстроили иерархию, где любое не подчинение пресекается на корню. Причём следят за порядком сами же люди. Те, кто в погоне за лучшей жизнью стали угнетать таких же, как они сами.
Доктор Пять сообщил не так много стратегических сведений, но зато он чётко дал понять, что будет с Монолитом, если титаны другого континента нас захватят. Это ценно как напоминание против чего сражается Монолит. Ведь Гаскар не собирался ограничиться на одном лишь Восьмом секторе – его целью был захват всего континента.
– На каком уровне находятся технологии титанов? – спросил Бронс.
– Монолит превосходит титанов по технологиям. Я не видел в Твердыне поездов и столь сложных производственных цехов и мостов подобных вашим. Ружья, пушки – всего этого у нас тоже нет. Во всяком случае мне на глаза не встречалось. Главное оружие титанов это их собственные силы и те монстры, которых они создают.
* * *
Я греб изо всех сил, но лодка всё равно двигалась катастрофически медленно. Мои действия были в какой-то мере бессмысленны – если вертолет здесь по мою душу, то мне уже не скрыться. С воздуха очень легко заметить лодку на реке.
Долбанный доктор! Всё-таки наврал нам! На пирамидах, говорит, летаем! Это ж надо было такое выдумать! Хотя в неожиданное как раз и легко поверить…
– Ещё до конца не известно кто в вертолёте, – сказал Александр полный спокойствия. – Тем более не факт, что наши гости идут именно за тобой.
– Ты чересчур оптимистичен, – ответил я, не замедляя темп. – Но я был бы рад, если ты оказался прав.
– Они летят с северо-запада. Это наталкивает на мысль, что вертолет принадлежит не Гаскару, а кому-то другому.
– Монолиту?
– Нет. Скорее всего есть третья сила, о которой мы пока ничего не знаем. Вертолёту требуется топливо, а значит должна быть станция дозаправки. Тот кому принадлежит вертолет, находится на нашем континенте довольно долго. Гаскар начинал захват территорий крайне планомерно, так что вряд ли у него была база с вертолётом.
Я перестал грести.
– В Алом Ущелье меня спасло то, что Гаскар отвлёкся на вертолёт. Это событие было для него гораздо интереснее, чем расправа над отрядом Тормера Орвинга, а значит вертолёт не входил в число союзников Гаскара. Даже наоборот – скорее всего это были его враги.
– Да, – кивнул Александр. – Верно мыслишь. Теперь остаётся вопрос – можем ли мы быть союзниками с теми кто в вертолёте? Ведь враг нашего врага это друг. Пусть и не самый лучший.
– И что предлагаешь делать? Помахать вертолёту белым платком, что б заметили?
– Намерено добиваться встречи мы не будем. Продолжай грести. Главная наша цель сейчас это разговор с Бронсом. Отвлекаться не стоит.
– Что ж, я соглашусь… – я вновь взялся за вёсла. – Да и вряд ли вертолёт опустится вниз, если я начну ему сигнализировать.
– Забавно – сначала ты пытался скрыться, а теперь думаешь о том как сделать, чтобы тебя заметили.
– Любые попытки в любом случае будут бесполезны. Встреча состоится только если они сами этого захотят. От моего желания мало что зависят.
– Ты полностью прав. Да и уже понятно, что они летят мимо нас.
Я не стал оборачиваться и проверять. Александру я доверял как своим собственным глазам.
– Значит оно и к лучшему. Хотя я уверен, что рано или поздно встречусь с теми, кто сидит в вертолёте.
На дне лодки был кусок верёвки метра на четыре. Я сразу её приметил, ещё когда брал лодку. Хоть меча в деревне я не нашёл, но вот верёвку мне надо было раздобыть в обязательном порядке для реализации будущих планов.
Перебравшись на другой берег Лёрна я сразу перешёл на бег. Сил на это оставалось не так уж и много, но я заставлял себя бежать. В какой-то момент как на зло стал накрапывать дождик. Не сказать, что я попал в настоящий ливень, но всё же довольно сильно промок, да и земля стала мягкой. На обувь налипала грязь, что несколько меня замедляло.
Голодный, злой и дико уставший – вот каким я пришёл к Серной крепости. Вернее к серии огоньков, которые от неё исходили. В ста метрах от стены были подвешены шесты с керосиновыми фонарями. Эту меру придумал Бронс сразу после того, как взял командование над Серной крепостью. Ночных нападений титаны так и не предприняли, но задумка в любом случае была неплохой.
Правда, получилось так, что фонари мешают не титанам, а мне… Я уже заранее знал, что подобраться к крепости в лоб не получится, и по этой причине взял собой верёвку. Лучший способ попасть в крепость это забраться сначала на стену Монолита с помощью АП и после спуститься используя всё тот же антиграв.