— Вряд ли они теперь осмелятся появиться в Портсмуте, — сказал Аттикус. — Если не захотят, чтобы над ними смеялись на каждом углу.
Он посмотрел на Джиону. Лицо ее озарила радостная улыбка — такая редкость за последние годы. Неужели ради этого необходимо было оголить задницы местному хулиганью? Кем же стала дочь? Удастся ли им снова подружиться?
А ведь еще предстоит сообщить ей о переезде.
В «эксплорере» воцарилась неловкая тишина. Джиона сидела, скрестив руки на груди, к которой меньше часа назад насильник приставил нож. На шее Аттикус разглядел несколько свежих синяков.
— Ты уверена, что в порядке?
— Спокуха.
— У тебя синяки на шее. Сильно он тебя, а?
Джиона посмотрела на себя в зеркальце. Критически исследовав шею — медленно сползла по сиденью. Не в силах держаться долее, разрыдалась.
Аттикус свернул на обочину и остановил машину. Нет, он не может спокойно смотреть на слезы единственного ребенка. Отстегнуть ремень и прижать ее к себе — но Джиона сама уже придвинулась к отцу и положила голову на его колени. Аттикус крепко обнял ее и пробормотал:
— Я люблю тебя, доченька. Люблю.
Рыдания становились громче. «И дело не столько в случившемся», — понял Аттикус. Сдерживаемое на протяжении двух лет горе наконец-то обрело выход. Ни слезинки не пролила Джиона, узнав о маминой смерти, но спустя месяц волосы ее приобрели ярко-красный цвет, а между ней и отцом воздвиглась стена. И вот, похоже, стена теперь рухнула. Аттикусу очень хотелось бы в это верить.
Десять минут прошли в молчании, нарушаемом только всхлипываниями Джионы. Наконец она успокоилась, вытерла слезы и откинулась на сиденье. Аттикус испугался, как бы между ними вновь не выросла стена, но тут девушка заговорила:
— Я тоже люблю тебя, папочка.
Аттикус почувствовал, как часто забилось его сердце, и вынужден был сделать паузу, прежде чем ответить:
— Хм… «папочка»?
Этой улыбки он ждал от дочери два долгих года.
— Спасибо, что выручил меня.
С деланым безразличием он пожал плечами.
— Просто оказался поблизости.
Она похлопала отца по руке.
— Я так и поняла.
Вновь повисла тишина. Аттикус отчаянно хотел сказать что-нибудь такое, что окончательно бы разрушило стену отчуждения, — но что он мог сказать дочери, которую чуть было не изнасиловали, с которой он за два года едва обмолвился парой слов… чьи глаза напоминали о Марии, а нос… нос-то был его.
«Правду», — решил Аттикус.
Не успел он открыть рот, как Джиона нарушила молчание:
— Я знаю про Энн-Арбор. Мы переезжаем.
С открытым от удивления ртом Аттикус воззрился на дочь.
— Я ведь из поколения Игрек,[12] — ответила на незаданный вопрос Джиона. — Твое поколение… устарело. Я выросла с компьютером, а вот ты не умеешь подчищать за собой следы. Никогда не слышал, что можно удалить из браузера адреса посещенных сайтов? Очистить список недавних документов? А я-то считала, что в спецназе учат осторожности.
— Ну, знаешь ли, между М-16 и «Виндоус» — разница еще та.
Аттикус включил передачу и выехал на дорогу.
«Ну и девчонка, раскрыла все мои карты, — не без гордости подумал он. — И ведь она права».
Он становился стар, медлителен, сентиментален. Нет, с физической формой пока еще все в порядке, но цепкость ума не та. Ему не хватало риска, острых ощущений, как прежде, когда он с другими «котиками», защищая страну, выполнял опасные задания, уничтожал врагов. Все переменилось с появлением Марии — Аттикус обнаружил, что есть в жизни и другие ценности: жена, дочь.
Да, он остепенился, одомашнился. Ни на мгновение не сожалея о переменах, он все же скучал по былым боевым операциям, по тем непередаваемым ощущениям, когда пули свистят вокруг в поисках цели (и эта цель — он), но не находят. Так прошли десять лет его жизни.
— Дядя Коннер так разволновался из-за нашего переезда. Он…
— Ты говорила об этом с моим братом, а не со мной?
Джиона покраснела.
— Но ведь и ты не хотел обсуждать со мной эту тему. Мог хотя бы спросить мое мнение. Вдвоем и подумали бы.
— Да что мы делали-то с тобой вдвоем? — повысил голос Аттикус.
Переведя дыхание, заговорил уже более спокойно:
— Пойми, так будет лучше для нас обоих. Мне предложили работу в Детройтском зоопарке — смотреть за тюленями. Я теперь не буду месяцами отсутствовать дома. Мы сможем больше времени проводить вместе, наладим отношения. О'кей?
12
Поколение Игрек (англ. Generation Y, Echo boomers, Millennials) — в широком смысле так называют людей, родившихся в период с 1977-го по 2002 год, в отличие от поколения Икс, появившегося на свет в 1965–1976 годах.