Ожидали ночью на 9 марта повторения штурма. Но штурма не было – зря елозили прожекторные лучи по ледовым полям. К утру поутих и артогонь с обеих сторон. На «Петропавловске» отпустили комендоров – наконец-то дали отдохнуть после почти непрерывных полуторасуточных стрельб.
Терентий Кузнецов скинул ботинки, снял робу и забрался в подвесную койку. Протяжно зевнул. Смежил усталые веки.
– Навоевался? – спросил Юхан Сильд, сосед.
– Ага. Ты чего не спишь, Яша?
– Не спится.
Сильду что – он машинист, не у пушек стоит, у него вахта у парового котла, ну и еще – в аварийной команде он. Ему спину не ломит, и не отравленным воздухом дышит. Чего ему не спится?
– На «Севастополе», говорят, было прямое попадание, – сказал Сильд. – Тяжелый снаряд шарухнул.
– Шарахнул, – поправил Терентий.
– Да. С Красной Горки били. Два матроса погибли.
– Мы ее раздолбаем, Красную Горку.
– А потом?
– Что потом?
– Что будет в Кронштадте после «раздолбаем Красную Горку»?
– Что будет, то и будет. В Кронштадте артиллерия – сам знаешь какая. Отобьемся.
– Это я знаю. А что кушать будем?
– Давай-ка, Яша, поспим, – сонным голосом сказал Терентий.
* * *
Вечером 9 марта из тумана, накрывшего Финский залив, вынырнула к острову Котлин пара запаленных лошадей, запряженных в крытую повозку. Разбрызгивая воду поверх ледового припая, этот незваный экипаж въехал на пляж неподалеку от форта Риф, расположенного на западной оконечности Котлина.
– Эй! Стой! – На подъезде к казармам форта пароконную повозку остановил часовой. – Кто такие?
Из повозки вылезли трое в меховых пальто и добротных шапках.
– Опусти штык, молодец, – сказал один из них, полнощекий, с закрученными усами, по виду непростой человек, из господ. – Мы не шпионы. Мы представляем Русский Красный Крест.
– Чего? – не понял часовой.
– Проводи нас к своему командиру.
Командир форта, артиллерист из бывших унтер-офицеров, повертел в руках лист плотной бумаги, предъявленный усатым господином.
– Тут не по-русски написано, – прохрипел он прокуренным голосом.
– Да, по-английски. Видите? – усатый ткнул пальцем в красный крестик в верхнем углу листа. – Мы уполномоченные Красного Креста в Финляндии. Прибыли с предложением продовольственной помощи.
Командир форта, конечно, смекнул, что дело тут серьезное. Он крутанул ручку полевого телефона, вызвал штаб крепости и доложил дежурному о пришельцах. Вскоре из штаба прислали на Риф автомобиль. Ну да, понятно, дело срочное. Отъезжая, усатый господин попросил командира форта накормить возницу и напоить лошадей, дать им отдохнуть в тепле. Корм для них, торбы с овсом, в повозке имелся.
Пришельцев из Финляндии в штабе встретили как желанных гостей. Главного из них, дородного господина с закрученными седоватыми усами, к тому же и знали: это был барон Вилькен, бывший командир линкора «Севастополь». В отличие от Соловьянова и Козловского, Вилькен не принял советскую власть, не пошел в «военспецы» – в 18-м году остался в Гельсингфорсе и вот теперь намеревался помочь восставшему Кронштадту.
Строго говоря, не Русский Красный Крест представлял он, а Американский. Объяснил штабным: когда Юденич пошел на Петроград, из Соединенных Штатов отправили ему в помощь груз продовольствия и медикаментов. Все это было закуплено их Красным Крестом и доставлено на пароходе в Финляндию. Но Юденич потерпел поражение и убрался в Эстонию. А тот груз так и остался лежать на финских складах.
Теперь зависело от ревкома – принять помощь от буржуев или сказать твердое пролетарское «нет».
В одной из комнат ревкома, занимавшего помещение на Николаевской улице, Петриченко и несколько других ревкомовцев выслушали Вилькена.
– Мы сочувствуем вашей борьбе, – говорил барон. – Красный Крест готов предоставить Кронштадту помощь продовольствием и медикаментами. Готовы отправить груз конным обозом по льду из Териок и Келломяги.
– Спасибо. – Петриченко, прищурясь, глядел на холеное лицо неожиданного пришельца оттуда. – Помощь нам, конечно, очень даже нужна. Только… Знаете, господин Вилькен, мы не можем платить…
– Это бесплатная помощь.