Мой краткий очерк истории Кронштадта кончается и остается добавить немногое: Кронштадт – городишко небольшой, провинциальный, без особых удобств и претензий, захиревший после открытия морского канала и живущий на щедроты богомольцев, приезжавших к отцу Иоанну, и помощь морского министерства. Но Кронштадт, во-первых, база всего Балтийского флота, во-вторых, защищает подступы к столице и укреплен, как говорится, до зубов, и, в-третьих, является лучшим военным портом в России…
В Кронштадте все создано для флота, для его обслуживания, а город существует как необходимый придаток, не больше…
Сравнить Кронштадт с любым портом того времени: Либавой, Гельсингфорсом, Ревелем, Ригой, Аренсбургом, Одессой, Николаевым, Севастополем, Феодосией, Керчью, Новороссийском, Владивостоком и Мурманском нельзя…
Кронштадт – город изолированный, в нем все подчинено флотским распорядкам и жизни.
В моей памяти остались многие события… Как забыть отправку в 1922 году на слом в Германию многих кораблей флота? Я успел побывать на всех и со всеми попрощаться… Как сейчас помню жаркий летний день, я сижу на переднем марсе броненосного крейсера «Адмирал Макаров» и реву вовсю самыми настоящими слезами – так мне жалко хороших боевых кораблей.
К этому времени в Кронштадте осталось очень мало кадровых старых матросов, и корабли больше жалеть было некому.
Помню один день в Батарейной бухте, где в камышах стояли выброшенные на берег тральщик «Подсекатель» и подводная лодка «Вепрь». Я тогда забыл все на свете и целый день проиграл на их палубах и в ободранных кубриках и машинных помещениях. Охота, за которой я приехал с одним моряком, меня уже не прельщала совсем…
Любимым местом у меня был тихий уголок в угольной гавани, где стояли все недостроенные или законсервированные корабли флота. Это место у моряков называлось «кладбищем», и оно оправдывало свое название: было неестественно тихо, редко-редко сюда заходил какой-нибудь буксир или катер, а угля в гавани уже давно не было и только часть кораблей, очень небольшая, находилась под парами в 4-часовой готовности. Здесь у одного из пирсов стоял недостроенный, выкрашенный еще красноватым суриком эсминец типа «Новик».
На этом эсминце я провел немало интересных часов совершенно один, то, воображая себя командиром, то минером или машинистом. У меня не было ни братьев, ни сестер, своих товарищей я не мог брать с собой (их бы попросту не пропустила стража в воротах) и я научился играть и мыслить один. Это вообще наложило на меня некоторый отпечаток еще с детства, и я до сего времени не знаю, что такое скука и умею всегда себя занять сам…
Пользуясь своим чересчур обширным знакомством с моряками, я совал свой нос повсюду и знал очень многое. В дни налетов авиации я помогал вахтенному на сигнальной мачте инженерного училища поднимать на стеньгу флаг «Ижица», означавший налет вражеской авиации. После конца бомбежки первым бежал в город или порт смотреть «воронки» от бомб. Любимым местом купанья у нас мальчишек был опытный водолазный бассейн в конце оврага за мостиком. Он был глубоким и большим, и мы все научились в нем хорошо плавать и проводили по несколько часов в воде…
Зимой я часто ходил с моряками на буерах, а летом на яхтах и мог уже управлять небольшой яхтой самостоятельно…