— Вы хоть представляете, что это за тюрьма «Кресты»?! Туда сажают самых отъявленных преступников! Там брат Ленина сидел и не смог сбежать, его повесили, а вы говорите на две минуты пустить…
Как ни странно, но упоминание о повешенном брате Ленина поумерило их пыл и убедило в суровости наказания.
Через неделю мы пошли навестить Алихана в больнице. Застали его лежащим на больничной кровати, страшно похудевшим, обе ноги до середины бедер-в гипсе. Тома рядом с ним на стуле — осунувшееся лицо, под глазами-темные круги. Мы сдержанно поздоровались. Тома поняла и вышла. Мы поочередно обняли друга, я заметил слезы на глазах у Хамзата, он их незаметно смахнул. Мы пробыли с ним около двадцати минут, как могли, веселили его. Он как всегда молча улыбался. Вышли от Алихана удрученные и подавленные. Дома рассказал маме о посещении Алихана и желании по окончании службы вернуться домой, в Северную Осетию.
Из городской больницы Алихана выпишут через три месяца, но уже инвалидом второй группы. Хромота останется, несмотря на то, что коленные суставы его будут еще дважды повторно прооперированы. В телеателье работать он больше не вернется…
Дядя Слава
В мае 1991 года я был назначен на должность начальника 102 поликлиники кронштадтского гарнизона. Назначение совпало с началом развала государства, которое составляла 1/6 часть всей суши нашей планеты и называлось гордым именем Союз Советских Социалистических Республик. О том, что оно прекратит существование, я понял, когда на должность генерального секретаря коммунистической партии в 1985 году был избран Михаил Горбачев — слабый и безвольный человечек, хотя и предыдущие генсеки не отличались умом и сообразительностью, и их всех можно определить двумя словами: «перевертыши» и «подкаблучники». Почему после окончания командного факультета руководящего медицинского состава в 1989 году я категорически отказался от полковничьей должности на Тихоокеанском флоте. Даже невооруженным взглядом было видно, что страной руководят некомпетентные и случайные люди, и в ближайшем будущем эта страна обречена. Вот я и прикинул, как дорого обойдется мое возвращение с семьей с Дальнего Востока, и хватит ли для этого моих финансов в случае непредвиденного бегства при наступавшем развале страны. Мне просто повезло, что меня оставили в Ленинграде, ибо я окончил первый факультет при военно-медицинской академии им. С.М.Кирова с отличием, что давало право выбора. С надеждой и святой верой надеялся я, что обязательно придет новый «Сталин» и восстановит «статус-кво», но увы, чудес не бывает.
Дальше становилось все хуже и хуже. В бывших союзных республиках начались межэтнические конфликты, пролилась первая кровь в Азербайджане, Таджикистане и Узбекистане. Не избежал этой участи и мой многострадальный народ Северной Осетии. Осетино-ингушский конфликт продолжался с 30 октября по 06 ноября 1992 года. В боевых действиях с обеих сторон погибло 712 человек, из них осетин — 305, ингушей — 407, ранено 457 ингушей и 379 осетин. Боевые травмы обычно лечились в военно-медицинских учреждениях, но раненные осетины были в основном лица гражданские, и, естественно, оперировались в хирургических отделениях больниц города Владикавказа, где врачи не были знакомы с лечением боевой травмы. Договорившись с руководством ведущих медицинских учреждений Ленинграда военно-медицинской академии им. С.М.Кирова и 42-ым окружным госпиталем о бесплатном лечении наших раненых и заручившись поддержкой командующего Ленинградским военным округом, я вылетел в середине декабря во Владикавказ для отбора первой партии. За два года в указанных клиниках прошли лечение тридцать семь человек. Затем с началом первой чеченской войны вывоз раненых был окончательно прекращен.
Страна нуждалась в сильном человеке, что мог бы навести порядок. Но пока такового не нашлось, и власть к рукам все больше прибирал криминалитет, отодвигая государственные управленческие и силовые структуры. Вчерашние бандиты и воры в законе стали прибирать к рукам всю государственную собственность. Начался дележ нового приватизированного мира организованными преступными элементами. Сферы влияния в Ленинграде поделили две мощнейшие преступные организации Александра Ивановича Малышева и Владимира Сергеевича Барсукова-Кумарина. Хорошо еще, что бандиты не влезли в Вооруженные Силы, хотя взять там было нечего, и система наша считалась весьма закрытой и охраняемой. А вот многие офицеры увольнялись из армии и флота, пополняя ряды «бизнесменов» и бандитов. Когда я служил в 104 бригаде кораблей охраны водного района, у нас за физическое воспитание отвечал старший лейтенант Шурыгин. Хороший офицер из интеллигентной семьи, мастер спорта по плаванию, но захотелось бандитской романтики и легких денег. Так через два года в информационно-аналитической телепрограмме Александра Невзорова «600 секунд», выходившей в эфир в 1987–1993 годах на Ленинградском телевидении (Пятом канале), услышал, что тело Шурыгина, прошитое очередью из автомата, найдено в лесу у дороги в Зеленогорск.