Судя по всему, в поликлинике уже знали о моем назначении. Ключи от кабинета и сейфа мне молча передала секретарь военно-врачебной комиссии Раиса Васильевна Бриль, как только я подошел к окошку регистратуры. Это серьезная и властная женщина лет пятидесяти, но, как я заметил позже, абсолютно надежная и незаменимая в работе.
Войдя в свой кабинет, отметил, что желал бы письменный стол развернуть фронтом ко входной двери, дабы видеть входящих. Вдоль стен — справа и слева от стола стояло два ряда стульев. Подумал, что было бы неплохо левый ряд заменить длинным диваном. Как-то комфортнее будет выглядеть и по-домашнему уютнее. На стол, покрытый зеленной скатертью, необходимо было поставить такого же цвета настольную лампу. И еще обратил внимание на отсутствие в кабинете чашек и стаканов. Окно без штор выглядело обнаженным. Света много в помещении, но как — то неуютно, и в кабинете довольно прохладно. Надо раздобыть масляный стандартный обогреватель и шторы светонепроницаемые, синего или зеленного цвета.
Постучав в дверь, вошла Бриль с бумагами, предложил ей присесть напротив, спросил, как ее имя, отчество, и что за бумаги она принесла. Она подробно доложила по каждому документу, попросила расписаться и поставить печать учреждения. От нее же узнал, что в своей должности одновременно совмещаю обязанности начальника поликлиники, председателя гарнизонной военно-врачебной комиссии, а также являюсь ответственным по обеспечению офицеров и членов их семей санаторно-курортными путевками в военные санатории и курорты Прибалтики, Баку, Черноморского побережья и Крыма.
Одно дело, когда ты увольняешься по выслуге лет, и совсем другое — когда по болезни. Военная пенсия сразу возрастает в разы. Кстати, я уволился по выслуге лет и здоровым, и никогда не пользовался с семьей санаторно-курортными путевками. И сейчас глубоко убежден и считаю неприличным, при живых родителях выезд в санаторно-курортные учреждения, ибо вижу в этом пренебрежение к своим старшим близким.
Попросил Раису Васильевну собрать в мой кабинет на одиннадцать часов весь врачебный состав поликлиники для представления, а затем после них средний медицинский персонал. Заодно поинтересовался, кто печатает отчетную документацию поликлиники, и кто исполняет функции моего секретаря. По тому, как Раиса Васильевна с пренебрежением назвала интересующее меня лицо, упомянув к тому же лишь ее фамилию и имя, но без отчества, я догадался, что отношения между ними далеко не доверительные. Попросил пригласить секретаря немедля в мой кабинет.
Спустя минуту вошла высокая миловидная девушка со стройной фигурой и недовольной гримасой на лица, ей было на вид лет тридцать с небольшим. Представилась Павловой Ириной Станиславовной. Попросил ее присесть напротив меня и спросил с долей иронии:
— Послушайте, Ирина Станиславовна. Кем Вы официально являетесь по должности согласно расписанию, в штатной книге поликлиники? Обращайтесь ко мне, пожалуйста, Руслан Георгиевич.
Лицо собеседницы на глазах стало преображаться и стало вдвое краше, она взглянула на меня своими большими наивными семитскими глазами, и я сразу догадался, что мой предшественник Володя Дудченко довольно скоро пал жертвой красоты этой роковой женщины. Павлова доложила, что официально числится сестрой-хозяйкой, но Дудченко дал ей полставки за работу секретаря. Другие полставки достались Раисе Васильевне. Расспросил об отчетности поликлиники за квартал, полугодие, год и попросил принести прошлогодние копии по всем видам отчетности для сравнения в динамике. После проверки отчетности объявил Раисе Васильевне и Ирине Станиславовне, что работой их удовлетворен и полставки у обеих остаются.
В указанное мной время врачи парами и в одиночку стали заполнять ограниченное пространство кабинета, рассаживаясь вдоль стен, приглушенно общаясь между собой и опасливо поглядывая на меня. Когда все собрались я поздоровался и обратился к коллективу с краткой речью:
— Меня зовут Руслан Георгиевич. Думаю, что нам придется терпеть друг друга весьма долгое время, возможно, даже до моего увольнения в запас, поэтому примите этот факт, как должное и наберитесь терпения на оставшиеся десять лет совместной работы. Я женат и имею троих детей. Жена осетинка, ваша коллега — врач-стоматолог по специальности. А теперь, когда я буду по очереди обращаться к одной из вас, прошу четко называть свою должность, имя, отчество и фамилию- буду записывать в свою рабочую тетрадь.
На знакомство ушло не более пятнадцати минут. Судя по фамилиям и внешности, присутствующие в основном, были русские и украинцы, только окулист Райская Любовь Ефимовна, картавила, и смуглое лицо выдавало ее семитское происхождение. Помню, врачом-оториноларингологом была Миронова Нина Евдокимовна-миловидная, ростом ниже среднего женщина — «колобок», но великолепный профессионал своего дела, врачом-рентгенологом Житник Татьяна Ивановна — украинка из Харькова с красивыми голубыми глазами, два молодых врача-терапевта, вечные соперницы-одногодки Сахно Ольга Константиновна и Драгомирова Ольга Павловна, врачом-дерматовенерологом — Сотникова Светлана Семеновна — москвичка, вышедшая замуж за мичмана из Кронштадта, мастер спорта по лыжам, зубной врач Талалаева Тамара Георгиевна — восточной красоты волжская татарка, одним словом «Гюльчатай». А еще в штате были два врача-хирурга: один в звании подполковника медицинской службы — мой непосредственный заместитель — Сусеев Алексей Николаевич, шумливый холерик и, судя по лицу, любитель выпить. Второй хирург — полная его противоположность — Морозов Александр Анатольевич, гражданский хирург, невозмутимый сангвиник, философ, трезвенник и фотограф одновременно. После врачей пригласил медицинских сестер. В ходе общения с ними сразу выделил двух лидеров: Таню Латман и Таню Лобанову.