Продолжались гонения на коммунистов: было предписано «в трехдневный срок переизбрать правления» всех профессиональных союзов — с какой целью декретировались эти перевыборы, понимали все.
Петриченко, ссылаясь на то, что «ревком», по его словам, «переобременен работой», предложил расширить его состав до 15 членов. В дополнение к пяти, уже известным, на том же заседании было избрано еще десять человек. Среди новых членов «ревкома», как и в числе пяти прежних, не было ни одного офицера. Впоследствии «Известия ВРК Кронштадта», как бы оправдываясь, поместили статью с нарочитым названием «Наши генералы». [354] Действительно, род занятий мятежных вождей был таков: Романенко — «содержатель аварийных доков», Тукин — «мастеровой электромеханического завода», Банков — «заведующий обозом управления строительства крепости», Павлов — «рабочий минных мастерских» и т. д. Выше уже говорилось, что в период разрухи и голода, вызванных гражданской войной, среди мелких служащих, мастеровых и даже рабочих оказалось известное число «бывших». Газета «Красный Балтийский флот» дала существенное дополнение к социальным характеристикам кронштадтских «ревкомовцев». Подробности, даваемые советской флотской газетой, представляются довольно достоверными. И вот оказывается, что Тукин (секретарь «ревкома») до революции был владельцем нескольких домов и, кроме того, имел три магазина, домовладельцем был и Байков, а Павлов в прошлом служил в сыскном отделении уголовной полиции. [355] Характерно, что мятежники никак не оспаривали этих сообщений, хотя их газета очень любила заниматься «опровержениями» сообщений советской печати.
Среди 15 членов «ревкома» ровно 1/3 — пять человек — были из команд линкоров «Петропавловск» и «Севастополь», что является прямым доказательством того, что именно на этих двух кораблях сложилось основное руководящее ядро мятежников. С. Петриченко, Ф. Патрушев (гальванер, год призыва — 1912) были с «Петропавловска», а трое других — Г. Ососов (машинист, год призыва — 1914), П. Перепелкин (гальванер, год призыва — 1912), С. Вершинин (матрос, год призыва — 1916) с «Севастополя». [356] Как видно, все они являлись старослужащими. О партийной принадлежности членов «ревкома» известно очень немного. Достоверным, безусловно, является факт, что В. Вальк — мастер Кронштадтского лесопильного завода — был членом меньшевистской партии с 1905 г. и со своей партийной организацией не порывал. [357] Об остальных членах «ревкома», равно как и о других активистах антисоветского мятежа в Кронштадте, источники сохранили крайне скудные сведения. Вполне вероятно, что политическая позиция большинства их была аморфной, зыбкой, нечеткой, и это ясно отражало всю анархическую мелкобуржуазную природу мятежа. Это был классический пример того, что В. И. Ленин назвал колеблющейся меньшевистски-эсеровски-беспартийной массой. [358]«Беспартийный» кронштадтский «ревком» с каждым днем своего существования все более и более склонялся вправо.
«Идеологические», так сказать, деятели мятежников отличались такой же политической аморфностью, как и члены «ревкома». Таков был А. Ламанов — фактический руководитель «Известий ВРК Кронштадта». До начала мятежа он в течение года числился в РКП, но как только в Кронштадте установилась власть «ревкома», он в числе первых подал заявление о выходе из партии. Уже 5 марта Ламанов опубликовал в своей газете комически напыщенное заявление, в котором говорил, что он всегда был эсером-максималистом, но потом его, дескать, обманули и он подался к коммунистам; теперь-де он опять просит считать себя максималистом… [359] Позже, взятый в плен советскими войсками, он охотно давал показания о мятежных «вождях», которых еще недавно прославлял в своей газете. [360]
Другой заметной фигурой среди активистов «ревкома» был С. Т. Путилин — «отец Сергий», бывший священник, который после революции отказался от сана и работал руководителем литературного кружка в Кронштадтском гарнизонном клубе. Перу этого расстриги принадлежат основные «публицистические» сочинения мятежных «Известий». [361] Он же сочинял аляповатые вирши, в которых громил «злодейства комиссаров».
В основном главари мятежа были людьми мелкобуржуазных настроений и находились под влиянием эсеров и особенно анархистов. Такой настрой членов «ревкома» проявлялся во всем, в том числе и в бытовых фактах. Среди некоторых материалов, попавших впоследствии в органы ЧК, оказался протокол заседания «ревкома», где обсуждалось… пьянство его членов В. Валька и Н. Архипова (машинный старшина одного из кораблей, стоявших в Кронштадте). Даже оказавшись у «власти», даже в тревожной для себя обстановке «вожди» «третьей революции» не в силах были отказаться от своих привычек. Как явствует из