Более изощренным.
— Тимур, что ты мне собирался напомнить? Напоминай.
Она пыталась сохранить остатки спокойствия и достоинства.
Он выждал небольшую паузу, за время которой Лера всё же предприняла попытку вспомнить его. В клубе пересекались? Блин, нет! Точно нет! Слишком колоритная внешность. По-любому запомнился бы, если не ей, то Светулечку, с которой они всегда по клубам и ходили.
Дальше… Где она могла с ним пересечься? Универ? Вряд ли. Офисы, где она проходила практику? Опять же, она помнила всех, с кем общалась.
Где же… Где…
— Ты была ребенком, Лера, — он вновь прочитал её мысли. — Но, думаю, ты вспомнишь нашу встречу.
Глава 3
Тринадцать лет назад…
Самолет приземлился с опозданием в пятнадцать минут.
Тимур, закинув спортивную сумку через плечо, двинулся к выходу. В ушах — наушники. На лице — довольная ухмылка.
Полет удался на славу. Оттрахать грудястую стюардессу в туалете было довольно интересно. А что? Секс в туалете — классика жанра.
Как только Тимур занял своё место, она крутилась вокруг него. И этак прогнется, и так нагнется. И едва своим пятым размером по его лицу не проедется. Как на такое не обратить внимание?
Он и обратил.
Бесцеремонно схватил её за руку и в туалет.
А там без прелюдий поставил на колени, расстегнул джинсы и сразу перешёл к делу. Стюардесса минет делала знатно, старалась. Практика и опыт.
Как только Тимур решил, что вот-вот кончит, опять же, не церемонясь, поднял её, прогнул в пояснице и вошёл во влажного лоно, с готовностью принявшее его.
Девочка оказалась славной.
Поэтому настроение было довольно терпимое.
Его встречал Марат — шофер отца, работающий у них уже десять лет.
— С прибытием, — мужчина скупо улыбнулся.
— Привет.
— Как добрались?
— Всё отлично. Кто дома?
Тимур закинул сумку на сиденье, после чего сел сам.
— Дома Руслан и Алена.
Тимур приглушенно выругался.
— А отец?
— Отец уехал на встречу с партнерами. Сообщил, что будет поздно. Не раньше двенадцати.
Конечно, мать вашу, зачем оставаться дома и встречать сына, которого не видел четыре месяца? Да плевать! Партнеры-то важнее! Партнеры — это мужские разговоры, доступные шлюхи, новые договоры. А сын — второстепенная важность.
Тимур почувствовал, как в нем закипает злость. Приехал домой, называется!
Возникла мысль сказать Марату, чтобы вез его в какой-нибудь отель. Закинет сумку, помоется и в клуб. До утра. Чтобы тупая боль в сердце, которая каждый раз, помимо его воли, появлялась в груди от холодного равнодушия отца, как можно скорее исчезла под влиянием алкоголя и таких же доступных женщин.
Тимур так бы и сделал, если бы не получил сообщения от Руса.
«Едешь? Я тебя жду, потусим».
По мальцу он соскучился, хотя тот, порой, и доставал его прилично. С тех пор, как Тимур уехал учиться в Англию, Рус задался целью знать о его жизни всё. Сначала Тим раздражался. Его сообщения и просьбы потрепаться по скайпу ничего, кроме желания отмахнуться от младшего брата, не вызывали. Потом он понял, что Руслан таким образом элементарно пытается отгородиться от того, что творилось дома.
И, прежде всего, от равнодушия отца.
Если бы был жив дед…
С дедом было бы иначе.
Но дед умер пять лет назад. И всё понеслось. Закрутилось так, что не разобраться. И не повернуть вспять.
С самого рождения Тимур был намного ближе с дедом, чем с отцом. Возможно, тут ещё и бабка внесла свою лепту. Бабка была чистокровной татаркой, жесткой, но справедливой женщиной, каким-то образом вышедшей замуж за русского. Тимур несколько раз как бы ненароком приставал к ним с просьбой рассказать собственную историю, но те переглядывались, хитро улыбались и отшучивались.
В семье бабушки и деда всегда царил порядок. Ни ссор, ни ругани. Полная гармония. Но гармония, основанная на уважении и солидарности. Каждый четко знал свои обязанности. Если говорил дед, бабушка никогда не встревала. Решения мужчины в семье не обсуждались. Как дед говорил — так и было.
Тимур считал, что именно Алексей Игнатьевич занимался его воспитанием. Говорил за жизнь. Привел в секцию восточных единоборств. С раннего детства рассказывал про бизнес. Возил по стройкам сначала его, потом и маленького Руса. Мама была против, ворчала. Но ворчала как-то неубедительно. К маме у Тимура было особое отношение. Тихая, спокойная женщина, и не скажешь, что дочь своих родителей. Не было в ней стержня что ли. Слишком податливая, лепи, что хочешь.