Как – скандал? Какой?.. А! Тот, што ль, машинка когда Светку обидела!.. Да пофиг! Мы уж помирились! Она еще ночью тогда приползла – виниться как бы.
Ну, мол, сволота я, Светка, завистливая. Факты не отрицаю. И уж ты, Оль, прости меня, хрюшку подлючую! Эт мне обидно просто стало: у тя – цельный прынц, а у меня – дырёшка от сушки одна!..
И – типа того текстики...
Да простила я ее, Светку-то! А то! Сто лет, никак, дружим! Щас прям я ее за один-то раз обзывашек – нафиг, што ль, пошлю?! Раскаянная она стала – значит, прощеньку даю!
Ну, и честно сказать... Тока без передачи типа, Светке вы про то – ни-ни, молчок!.. По-честному: я ведь и правда чуток – буржуёнка, если призадуматься крепко! Леська так сказала, когда я ей на Светку наныла. А я Леське верю. Она ж меня крепше всех в доме любит. Ну, после папки, ясно дело!..
Короче, помиришки со Светкой у нас давно были – уж и вспоминать неохота...
А принц подлючий меня вечером как обидел, так вот сутки почти – не идет. Не хочет как бы прощеньки просить! Моих ждет, прощенек-то! В игнор морозит!..
А вот фиг тебе, Владик-хладик, извиненьков-то!
Я – царевна, поди! Не матрешка какая!
Натурная краля! И красивенькая! А то! И шустрая особо: хошь блинчиков, хошь ватрушек – взараз напеку!
Тока што глупая чуток – так это ж с первого разу известно было! Никто ж дезу не гнал! Реально помню: сразу принцу призналася, што маленько того! И – ничё ж, не удрал тогда!
А ща вот – понты развел! Блахородный, блин, отыскался момент внутри мозга принцева! Колесики тама заело! Прям – нафиг!..
Пришли мы, значит, вчера к вечерку к Светке. Дома у ней никого и не было. Мы одни. Трое. И стала она принцу угождать. На таком язычке красивеньком балякать – аж ушки жалко!
– А присаживайтесь, сударь мой! – говорит с лаской. – Рада вам, князь Владимир! Угощать вас стану, драгоценный гость! Ежели, – говорит, – вы изволите, то кролика потушёного откушать приятно будет! – говорит. – А ты, Ольга, устраивайся в кресле поудобнее, ничего не стесняться чтобы и быть – как в родном имении!..
И всё так же гнет – ни разу не реал, одни заковырки! Эт она серьялика одного нагляделась. «Одна ночь любви», вроде как. Без меня. Я тока начало поглядела. И резко так срезала: «Ты, эт, Свет, чушь таку – одна погляди! Потому как сил моих нету всю ихнюю фигню про сударей слушать! Они пока одну фразочку прикончат – я уж воз блинчиков напеку!»
Ну, эт с месяц назад было. Мы тогда и не ссорились даж. Просто она серьялик тот у себя дома глядеть стала. А ко мне на монстров ходить – на тех, что из серьялика «Гримм» наружу как бы лезут!
Потому как в том, ейном серьялике, што с лапшой из слов – тока люди народ режут, и эт Светке не особо пугательно. А Гриммовы монстры – они покруче будут. И подружке моей подсобка нужна – компания, значит, в моем виде. Типа пугаться штоб меньше!
Ну и потом еще потому я фильмец тот слипкий глядеть не стала, што название – ой! «Одна ночь любви» – прям крантец один!
Нафиг мне ОДНА ночь-то! Лучше и вовсе – не надо, раз на потома запасу нет! Чё ж эт за любовя така, што за раз – да и кончится!..
Короче, натрепала нам Светка словцов умнющих. И принц мой, беспутка, к выводу вдруг пришел: а чё б мне из Крошки моей таку ж галантную штучку не сотворить?! Мол, пущай, типа Светки, умнёшки красивеньки говорит!
Ну, затаил он мыслю эту глупую. И тихо поел-попил. А потом мы Светке «спасибки» сказали – и гулять пошли.
Идем себе. Пахнет вкусно – огурцами! Ну, потому как я огурцов у Светки на дорожку прихватила. Иду себе – грызу, как счастливая кроля!
И сели мы под фонарик один рыженький. На лавочку. Я как раз – платьичком на занозу!
Лавка-то из деревца была. И ножичком ее кто-то скорябал. Щепка торчит, а я и не заметила!
Села – и попкой чую: беда!
Ну, поздно учуяла! И в платье уж – дырёнок, и в попке – тож!
Сердита стала. А чё, плясать, што ль, на радости?!
Мне ж теперь обе дырки лечить: и шить, и йодом – тоже!
И я огурец-то как бы отплюнула, да и воплю в натуре:
– Ах, ты, щепка хренова! Да чё ж ты меня подрАла, гадюга бесславная!..
Ничё вроде ужасного и не крикнула. Никаких вонявок – ну, с забора штоб!
А – вона! Принц мордасик скорежил весь. И мрачно так цедит, сигаркой пыхая:
– Ты, Оль, эти дела болтливые – кончай давай! Светка вон твоя – профессорша прям! У нее учись! И потом – я тебя с родней хочу знакомить. Мама – ничё, стерпит. А деды мои, блин, заразы жуткие. Скажут круто: быдло нашел, бросай ее! Ну, тебя, значит, Оль! Ведь ты у меня – ни разу не путёвая!