Ну я и заплакала вовсю. Потому как – обидно! Права ж сеструха-вреднюха, ежели по факту глядеть-то.
Как – в чем? В теме права! Как – в каком месте? Вы про што?..
А!.. Не-е, арбузы тут – побоку! Про принца понятки наши. Леська – она ж умная. Сразу просекла, чего я плачу-то.
Эт повод такой был, што Леська – кругом виноватая. А по-правде, мне ж по принцу – скушно! Потому как нет его. Схлопнулся совсем. Накрылся, как Жанка мне зло сказала, медным тазом. Это слова-переноски такие: типа как тазом кого убить нафиг – заплющить как бы! С концами!
Вот я его, принца-то, сама дура, значит, и заплющила.
Сперва-то он виноват был. А потом прощеньки просил. И, значит, надо было – мириться!
А у меня неохота была. Потому как – интересно же: нукося, чего мой принц еще с горя чудняшкиного учудит?!
И учудил, ага! Тока совсем не смешно как-то. Взял – и нафиг меня послал. Не так, штоб словами. Но – конкретным фактом пряток. Спрятался совсем. Угу.
И дома у его мамы я-то его искала. А она руками разводит: «Не знаю, Оленька. Вялый какой-то был, молчал всё. А потом взял рюкзак – и гулять куда-то уехал...»
И у Стёпки тож наверху поискала. Даже обыск натурный мы с Леськой учинили как бы на предмет сигарок Владиковых.
И нефиг не нашли! Ни сигарок, ни Владика! Да еще Стёпка над нами поржал: «Ну, девахи, даете! Бобке уж и отдохнуть без девчат нельзя! В туалете еще поищите!..» Ну, поискали. А то! Нефиг нет!
Чего – на сот звони?.. Звонила уж! Не-до-сту-пен! Ни звуком, ни натурой! Хуже пня и пены – тех хоть потрогать можно, а пень даж отзывается, если палкой стучать!..
А вот доктора Ватсона мы – нашли! Потому как Стёпку запытали нафиг – где да где?! И он адресок сдал.
Папка нас на тачке отвез – аж в другой район! И сам даж пошел. И Ватсону сказал, штоб тот Владьке сказал, што ежели тот, неровён час нафиг не найдется, то он, папка Уошкин, значит, его, принца хренова, из-под земли отроет – и обратно зафигачит, но уж навек! Клянусь, сказал, Жанкой!
Во, какой у меня папка! Крутой! Хотя и мелкоростный вапщет...
Не нашелся принц, короче. Ни пепельных волос его не нашли, ни мордасика брутальчикова, ни других каких мест полезных для жизни...
А Леська-то! Сама же меня сперва подбила: ну, штоб нафиг принца-то послать! А как я забаловАлась, так меня ж и дурой опять покрыла! Мол, перебор у тебя, Уошка, вышел!
Будто я в теме прям со слюнявчиков была: сколько деньков конкретно можно принца изводить, штоб из него толк сделался?!
И вот вышло: заводилась, не водилась, изводилась...
Завелась сперва, што учить хочет, с какими словами мне дружить, а каких – под утюг и в гербарий. А потом не водилась, штобы залюбил покрепше, и ценил вапще. А теперь вот извелась уж вся: гдей-то мой Владик и чей-то он мириться нейдет!..
И сперва мы с Леськой наорашкались до упаду друг на друга. И за Моську, и за Тоську, и за Жанку поорали на весь дом, Фроську до морганья перепугавши.
А потом поплакали. Я – про то, што у меня типа уж и принца нету. А Леся – про то, што у ней-то и никогда даж и не было.
Вот, таки дела как бы. Печальки одни.
И щас смотрю – осадки закапали! В тему очень!
И пошли мы на балкончик стоять. Влагой дышать. Ну и штобы в хорошей компании плакать: и мы, как бы родные сеструшки, и дождик, за братика, тоже рядом...
22
XXII.
Всё! Жара к тридцати пошла! Фросик в ванну прячется, на кафеле пузико морозит.
А Леська изнылась вовсе:
– В дере-е-евню хочу-у-у!..
Вот, непонятки! Чего, в деревне – прохладнее, что ль, станет? Там ведь еще на огород Жанка нас ушлет! А мне, мож, неохота!
Я и дома – как прибирушка вечная! Хватит с меня, ага!
Так и сказала я вапще сеструхе нытной:
– Хошь, Лесь, сама на дачку пахать свали! А нас с Фросиком – в покое оставь! Нам и тут жарко!
И тут вдруг вышло, што я – полная хрюшка как бы! Потому как не в курсе иль забыла, мож, што Леся тут – из-за сессии или миссии торчит. Фигня, короче!
А я-то думала: сеструха моя просто для щастья книжки толстые читает.
Еще прикинула как-то: чёй-то вместо радости у ней, у сеструхи-то, всё рожица кислей да кислей с книжек-то позитивных? Ну, решила: там про принцев, мож, а у Леси – нету, и потому...
– Ты читать умеешь? Ну? Какой принц?! Эт работа моя – на потОма! Дурёна-матрёна! – Это Леська мне так обидно с утра покричала.