– Мама Роза Николавна, – шепчу в ухо прям будущей, или как уж там выйдет, свекрови. – Убей, не помню щас после сказки улётной, предлагал мне Владик свадьбу или нет. Заклинило ща в уме – прям натурно!.. Умоляю, не надо ему ничё про наш брак сообщать. Разлюбит еще с перепугу. Боюсь я теперь – ужасно!..
Ну, тут мама принцева тож удивилась. И ошарашилась даже реально.
Села она на табуретку, для которой спинка – запретна нафиг. И глаза – круглит особо, как хорошенькая сова в мультяшке.
– Л-ладно, – говорит. – П-помолчу п-пока...
И правда: стала молчать.
Прям, как в той тупой игре «Молчанка», в которой как бы «кто промолвит – тот и съест кошкин хвост».
Я, кстати, ее с детства не люблю, игру-то ту. Потому как «кошка сдохла, хвост облез» – эт прям трагедия, а вовсе не повод для юморишки. И даж если хвост просто облез, с учетом живой кошки в кадре, то всё одно – жаль тока одна, и мчаться к ветеринару надо быстрее ветра!..
А уж жрать хвосты – хоть от дохлых, хоть от живых оторвав, – совсем гиблое дело. Или глистов получишь, или ваще – смертушку глупую от зараженья кишков. Плюс к тому: подло это! И Гринпис, который животинок любит, как и я, – против однозначно. И может даж засудить жруна нафиг, ежель узнает. Ну, и ежель ты, жрун, живым еще будешь, вопреки заразе...
И вот, дала нам принцева мама всякой еды какой-то.
А я ем себе, не вникая, што в тарелке. И Владик хомячит бодро, ваще на еду не глядя. Тока на меня глядит – и всё. Таким прям тупо щастливым взглядом, што аж мурашки как бы у меня по спинке ползают бойко.
И нефиг принц мой не заметил, што его-то мама – тихая-тихая, будто кошкин хвост ее рядом ждет, ежель словцо хоть молвить.
И я тож маленько молчу, прикидки делая в мозгу своем уошистом: «Как бы Жанке половчей объяснить, што принц и я пока – не женимся, штоб тока она не шибко озлилась? Она ведь уж выставлять меня вон из дому родного хочет, а я пока-то принцем в его квартиру навсегда-то не приглашенная... Вроде бы..»
И тут вдруг принц на маму поглядел наконец. И спрашивает у ней важно:
– Слышь, мам! А как ты считаешь, не пора ли мне нашу Олю с дедами познакомить?
И его мама сразу перестала хвостов тухлых бояться, засмеялась чему-то и ответ дала:
– Кто не рискует – тот не выигрывает!
И Владик обрадовался еще пуще. Хотя мне-то секундой раньше казалось, што сильней его мордахе сиять уж – некуда и невозможно никак. Но жизнь мне в момент доказала, што был тада принцеву сиянию – не предел.
Ну, разулыбалась и я ответно мощному озарению всего моего Владика.
Но тут до меня дошло еще одно озарение: «Деды-то – эт те, блин, сволочи, из-за которых меня Владик хотел словариком учить! Потому как они решат, коль я – тупая, што я – лохушка и ни разу их принца не достойная!»
Ну, я и прошу тут испуганно, ресничками спешно хлопая:
– Ой, Владичка! Не надо меня тока – к дедам твоим ученым! Молю-молю!
А принц хрюкает тока по-кабаньски густо. И в утешалку мне гудит потом:
– Не боись, Оль! Словарик учить, так и быть, не заставлю! И дедам в обиду – не дам!
Вот, он, Владик-то, у меня какой – памятливый уж больно!..
Чего-чего – про урвали сказать-то?.. А... Да, факт! Про то, как мы с Жанкой урвали много чего полезного, забыла я вам сёдня прояснить.
Ничё! Потом доскажу!
За стока дней чё тока не было – в один присест не расподробишь тут! В другой присест – инфу вам еще доложу! А то!..
32
XXXII.
Ну так вот.
Сели мы все вдруг на четыре свои машины и еще четыре чужие – и погнали в Самару. Ну, тот большой город, про который вы уже от меня помните.
Эт я надеюсь как бы.
Ведь про Самару-то я уж кой-чё раньше вам сказала. А если вы не в теме, тада у вас, – извиняшки сразу! – ну очень большой склероз.
И нефиг надо вам с таким склерозом – про Москву париться?! Вам тада и дома неплохо. Всё ж равно, коль кто склерозит дико, так ему – пофиг, хде да хто, и чё там забыл...
Ну чё, помним Самару?! А!.. Ну, значит, всё путём, раз склерозу у вас ни разу нету!..
Значит, можно мне дальше финтить, чего мы да как всей семейкой нашенской у жизни брали!..
Билеты, например. Брали. А то! Для самолетов, понятно.
Взяли цельную пачку – прям вот на всех. На меня, на моего принца, на папку, Жанку, жениха с невестой, и на вторую сладкую парочку – Тосю с Васей. И на родню бородача Моськиного, понятно.
Ну, тех, чужих маленько, мы пока отложим без описашек. Кратко тока о них: шумные и долбанутые, прям как моя родня. Так што, терять им с нами в дружбе – нечего.