Я и заревела дико. А она говорит:
– Ты это, не реви! Ты иди полы, что ли, помой. А сестры твои скоро вернутся. Глядишь, и тебе Ехипта ихняя полюбится!..
И ушла из дому.
Потому как Жанку отец мой в гости на тачке повез.
Он внизу не к месту как раз и забибикал!..
А я – хитрая. Гляжу: уехали они. И опять побежала. Аж дверь запереть забыла! Так сестер спасти охота! Догоню, думаю, однозначно! Я ту сторону помню, куда пошли!..
Ступенек семь-десять пропрыгала вниз, и – бац! – принц мой навстречу топает.
Я про сестер взараз забыла. Потом уже вспомнила. Но поздно было. В смысле: поздно потом догонять...
Обошел он меня кругом и вверх потопал. Кривыми секси-лапами. Ой! Краса-а-ава!
У меня-то сердце и без Ехипту – без балансу! Оно вроде – в ноги хотело, а само – в горло пошло! Ну, я его сглотнула быстро. И принцу в зад кричу:
– Стой! Ты куда?!
А он обернулся. Глядит на меня непонятно так: что за лохушка?! Забыл совсем! Ой! Не иначе, Моська его заворожила напрочь! Втихаря! Откудова только узнала, что он на меня запал! По всему видать – ведьма! Ведьмы – они ведь всё-всё знают. Из зеркал!
А принц мой и говорит:
– Я в гости иду. К Стёпке. Еще этаж. А че? Проблемы?
А я смеюсь от радости и отвечаю:
– А то! Мои мне мозг вынести хотели! Но теперь всё путём – я тебя нашла!
Он в затылке поскреб пятерней. Сексуально так, со звуком качественным! И говорит:
– Сочувствую. Мне предки тож часто мозги скребут – аж вот тут!
И по горлу рукой чиркнул.
Вот почему меня не узнал, значит: мозги ему частью повынимали! Вот, предки принцевы – злыдни-то лютые! Даже моя Жанка добрей, хоть выбрать даст: с мозгами жить или как?!
– Бе-е-едненький! – говорю. – Ты, значит, вовсе меня не узнал?
А он говорит:
– А!.. Ты та лохушка, которая «бац!» делала?
Я обрадовалась: помнит чуток! И киваю. Да, мол.
– Идем, – говорю, – в гости! Не к Стёпке. Его дома нет. Я белье когда вешала – он на тачке уехал. Сама видела. С папкой его. На дачу, видать! А ты ко мне иди, чай пить станем! С сушами! У меня пусто щас. Ушли все. А суши – дома.
Он удивился маленько. Не поняла я: че тут странного?! Видать, обычно суши без чаю ест...
И так стал смотреть на меня, типа че интересное углядел.
А че на мне интересное? Тока халатик махонький, домашний притом. Я ж для погонь одеться не успела! И тАпы новые, красные, стразами блестят. Видать, понравились! Что он красное любит – круть! Эт у нас – единомыслие! Я тож красное люблю! Душа в душу!..
А принц потом говорит еще так, по-доброму, ласково:
– Че? Горит, малютка, что ли, так сильно? Совсем без комплексов стала?
А я принюхалась: нету гари. Нифига не горит ниче! Это у него – глюк. От порчи, видать. Мож, Моськиной. Мож, еще чьей.
– Не-е, – говорю, – ничего не горит! А комплекты у меня есть: и бельишко, и диски, и много чего. Меня папка балует. Я потому и во врачи не пошла, хотя хотела. Чего пахать-то, мозги трепать и прочее, когда меня родной папка любит и кормит! Мне и так хорошо!..
Принц, кажись, ниче не понял. Вид такой – типа баран. Вот она, порча-то, чем страшнА! Совсем тупеешь! Моська придет к ночи – я ее прижму! Так и скажу: «Ты, скотинка, давай живо – принца обратно расколдуй! Чтобы – не бараном жил, а как людь!» И Жанке нажалуюсь, если что!..
– Хрен тебя, крошка, поймешь! – говорит. – Но ты – как бы это... Красивая... Угу... Даже... Хм... Ну, идем, ладно!.. К чаю. И че там еще...
И мы пошли. Чай с сушами пить...
И такая я счастливая щас! Он ведь – никуда теперь от меня, принц-то! Я ж точно знаю: его завсегда через Стёпку найти смогу!
Так что, если он от суши куда исчезнет, всё одно – найду!..
11
XI.
А какая у меня сёдня Днюха была – за-гля-де-ние! Даже Моське – понравилось!
Папка мне с утра подарок притащил!..
Почему – пылесос? Вы что? Пылесос у нас есть. Даже – два! Один – мой, один – домработницы. Она раз в неделю приходит. По пятницам. Убирать всё то, чего я пока не успела. Народу-то дома вал. А совесть, чтоб, значит, не мусорить на пол, – только у меня. И у Фроськи.
Фроська – кошка умная, и порядок знает. В песочек ходит. А больше – никуда.
Зато остальным людям в нашем доме – всё пофиг! Где стоял, там корку банана и бросил. И сам через нее упал. Потом. И орешь: «Э-э! Уошка! Почему мусор тут, а не в ведре!»