Между тем звонок звонил не переставая, и дядя торопился уходить.
— Идем, идем, Фанни, — сказал он, забрав подмышку свой потертый футляр с кларнетом, — запирают, дитя, запирают!
Фанни простилась с отцом и выпорхнула из комнаты. Тип уже спускался с лестницы.
— Ну, мистер Кленнэм, — сказал дядя, оглянувшись на ходу, — запирают, сэр, запирают.
Мистеру Кленнэму надо было еще сделать два дела: во-первых, вручить свое приношение Отцу Маршальси, не оскорбив его дочери, во-вторых, объяснить ей хотя бы в двух словах, как он попал сюда.
— Позвольте мне, — сказал отец, — проводить вас по лестнице.
Крошка Доррит вышла из комнаты вслед за остальными, так что они оставались одни.
— Ни в коем случае, — ответил посетитель торопливо. — Позвольте мне… — клинк, клинк, клинк…
— Мистер Кленнэм, — сказал отец, — я глубоко, глубоко…
Но посетитель стиснул его руку, чтобы заглушить звон монет, и поспешил на лестницу.
Он не заметил Крошки Доррит ни на лестнице, ни на дворе. Двое-трое запоздалых посетителей спешили к воротам. Следуя за ними, в дверях первого от ворот дома он увидел ее. Он поспешил к ней.
— Простите, — сказал он, — что я обращаюсь к вам здесь, простите, что я пришел сюда! Я следил за вами сегодня вечером. Я делал это, желая оказать какую-нибудь услугу вам и вашему семейству. Вы знаете, какие отношения существуют между мной и моей матерью, и легко поймете, почему я не старался познакомиться с вами поближе в ее доме; я боялся возбудить ее подозрительность или раздражение и повредить вам в ее мнении. Всё, что я видел здесь, в этот короткий промежуток времени, усилило мое сердечное желание стать вашим другом. Я был бы вознагражден за многие разочарования, если бы мог рассчитывать на ваше доверие.
В первую минуту она была испугана но, повидимому, ободрилась по мере того, как он говорил.
— Вы очень добры, сэр. Вы очень внимательны ко мне. Но… но лучше бы вы не следили за мной.
Он понял ее волнение, вызванное воспоминанием об отце, он оценил его и ничего не сказал.
— Миссис Кленнэм оказала мне большую услугу; я не знаю, что бы мы стали делать, если б не работа, которую она дает мне; с моей стороны было бы неблагодарностью таиться от нее. Я не могу сказать ничего больше, сэр. Я уверена, что вы хотите нам добра. Благодарю, благодарю вас!
— Позвольте мне предложить вам еще один вопрос. Давно ли вы знакомы с моей матерью?
— Два года, сэр. — Звонок перестал звонить.
— Каким образом вы познакомились с нею? Она прислала за вами сюда?
— Нет. Она даже не знает, что я живу здесь! У нас есть друг, у папы и у меня, бедный человек, рабочий, но лучший из друзей; я написала объявление, что ищу работы, шитья, и указала его адрес. А он распространял это объявление, где только мог, и таким образом миссис Кленнэм узнала обо мне и послала за мной. Сейчас запрут ворота, сэр!
Он был так тронут и взволнован состраданием к ней и глубоким интересом к ее рассказу, что не мог решиться уйти. Но тишина, наступившая в тюрьме, показывала, что пора уходить; и, сказав несколько ласковых слов на прощанье, он пошел к воротам, меж тем как она поспешила назад к отцу.
Но он задержался слишком долго. Ворота были уже заперты, привратницкая тоже. Он попробовал стучать, но тщетно, и пришел уже к неприятному убеждению, что ему придется провести здесь всю ночь, когда кто-то окликнул его.
— Попались, а? — сказал чей-то голос. — Теперь не попадете домой до утра. О! Это вы, мистер Кленнэм?
Это был Тип. Они остановились и глядели друг на друга под дождем, который начинал накрапывать.
— Да и вы тоже заперты, — сказал Артур.
— Я это знаю, — саркастически ответил Тип. — Верно. Только я заперт не так, как вы. Я тут оседлый житель, но моя сестра решила, что командир не должен знать об этом. Почему — не понимаю.
— Можно тут где-нибудь приютиться? — спросил Артур. — Что бы мне предпринять?
— Ступайте к Эми, она вас устроит, — сказал Тип, по обыкновению сваливая заботу на нее.
— Я скорей буду бродить здесь всю ночь, чем доставлять ей такое беспокойство.
— Вам незачем ходить здесь, если вы согласны заплатить за ночлег. Если согласны заплатить, вы можете устроиться в зале. Пойдемте, я вас проведу.
Когда они проходили по двору, Артур взглянул на окно комнаты, которую недавно оставил. В ней еще светился огонь.
— Да, сэр, — сказал Тип, заметивший его взгляд. — Это комната командира. Она просидит с ним еще час, читая ему вчерашнюю газету или что-нибудь в этом роде, а потом исчезнет неслышно, как маленький дух.