- О чем ты?
- Например, есть задача вольфрамового литья, к которой пока никто и подступиться не может. А я, кажется, знаю как.
- Да? И в чем же ты будешь отливать свой вольфрам? Лицо Алистер сразу стало деловитым.
- Ты ничего не слыхала о льде под давлением? Это когда воду сжимают до состояния твердого тела при точке плавления.
- Что-то припоминаю.
- Для этого требуется немногое: большое давление и камера, способная его выдержать. Плюс еще кое-что. Не вдаваясь в детали, скажу только, что этот путь и приведет к успеху.
- Ну конечно, когда есть яйца и ветчина, только дурак не приготовит из них яичницу, - заметила миссис Форсайт. - Да, кстати, а твой лед часом не растает? И ты уверена, что этот формованный вольфрам - это ведь формовка, а не литье, я не права? - не перейдет в другое состояние, как лед?
- Это как раз то, над чем я сейчас работаю, - хладнокровно разъяснила Алистер. - Крошка, за мной! Мама, мы тебя покинем, хорошо? Если что, то свистни - мы же не на спиритическом сеансе.
- Хотелось бы верить, - буркнула миссис Форсайт, глядя, как ее дочь вместе с догом поднимаются по лестнице.
Затем она удрученно покачала головой и, набрав ведро воды, отправилась к своему автомобилю. Осторожно поплескав водой на раскаленный радиатор, миссис Форсайт совсем уже собралась залить воду в мотор, как вдруг уловила какое-то подозрительное шуршание. Так могли шуршать только подошвы на гравии, а значит, кто-то подымался по дороге к дому.
Оглянувшись, миссис Форсайт и впрямь увидела молодого человека, - устало бредущего в гору. На нем был легкий видавший виды костюм, а на руке он нес плащ. Несмотря на то, что незнакомца явно сморил полуденный зной, походка его была твердой. Он подошел к миссис Форсайт и широко улыбнулся ей, обнажив превосходные зубы, которые хорошо гармонировали с копной золотистых волос и голубыми глазами.
- Скажите, это дом Форсайтов? - осведомился он глубоким баритоном.
- Совершенно верно, - ответила миссис Форсайт, чуть не свернувшая шею при попытке окинуть взглядом его широкие плечи. - Вы сейчас выглядите как мой Синий Кенгуру, - учтиво произнесла она, похлопав свою колымагу по раскаленному боку радиатора. - Весь выкипел.
- Синий Кенгуру? - странно растягивая слова, промолвил незнакомец. Он повесил плащ на дверь и платком вытер пот со лба.
- Я так его называю, - ответила миссис Форсайт, мучимая любопытством, откуда у молодого человека такой акцент. - Машинка что надо, работает как часы. Выжал педаль - рвет с места, как зверь. Поддал еще газу - тебе труба. Потом возвращаешься, ищешь потерявшуюся голову... У меня всегда при себе пузырек с клеем и пара подпорок, чтобы водружать голову на место. Без нее ведь - как без рук: есть нечем - так и помереть недолго, верно? А что вас заставило лезть на эту верхотуру?
Молодой человек молча протянул ей желтый конверт. Он внимательно оглядел миссис Форсайт с ног до головы, затем так же тщательно изучил ее машину. Лицо его было непроницаемо, только в глазах плясали чертики.
- Что это - телеграмма? Хорошо, давайте, я передам дочери - она наверху. Заходите, не стесняйтесь. Хотите выпить чего-нибудь холодненького? Жара такая, что и Колумбу не снилось, когда он открывал Америку. Что это вы затеяли - не смейте вытирать ноги! Когда приглашаешь зайти в дом мужчину, приглашаешь и пыль с его сапог. Чего вам стесняться - честно заработанной грязи? Как вы заметили, у нас тут персидских ковров не водится... Собак боитесь?
Молодой человек рассмеялся.
- Обычно мне удавалось найти с ними общий язык, мадам.
Миссис Форсайт собралась было предупредить незнакомца, чтобы не шутил так, ибо в этом доме его могут понять буквально, - но вовремя спохватилась.
- Садитесь, - указала она незнакомцу на стул. Наполнив бокал пенящимся пивом, она передала его молодому человеку. - Пойду позову дочь, чтобы расписалась в получении.
Молодой человек на секунду оторвался от бокала, как будто собирался что-то возразить, но матери Алистер уже и след простыл. Что-то во всей этой сцене развеселило гостя, и он, отряхнув пену со рта, громко рассмеялся.
Услышав смех, миссис Форсайт хмыкнула, покачала головой и направилась к кабинету дочери.
- Алистер!
- ..Крошка, перестань талдычить мне про вязкость вольфрама. Ты сам все знаешь. А против фактов не пойдешь. Думаю, я понимаю, к чему ты меня подталкиваешь, и отвечу тебе ясно и твердо: это невозможно. Не представляю себе, с помощью какого оборудования это можно сделать. Вот подожди пару-тройку лет, когда у меня появится собственная атомная электростанция, тогда и поговорим, а пока...
- Алистер!
- ..ничего подобного в мире не существует... Что? Мама, это ты?
- Тебе телеграмма.
- Телеграмма? От кого же?
- Видишь ли, мои способности в телепатии составляют десятые доли процента от способностей этого пса-экстрасенса. Короче, я ее не читала.
- Мамочка, но это глупо. Что тебе стоило самой... Ладно, давай ее сюда.
- Телеграмма внизу, у юного античного дискобола, принесшего ее тебе. Ни у кого на свете, - добавила миссис Форсайт, закатив глаза, - не может быть такого загара при таком цвете волос.
- Мама, о чем ты?
- Спускайся вниз расписаться в получении, сама увидишь. А увидишь ты воплощение своей девичьей мечты - златовласую голову принца, всю в пивной пене и поте, разгоряченную и запылившуюся от благородных попыток добраться сюда без помощи крючьев и альпенштока, движимую лишь зовом сердца и упованиями работников почтовой компании "Вестерн Юн ион".
- Моя девичья мечта - это вольфрамовое литье, - ответила Алистер с оттенком раздражения. Со вздохом отложив в сторону лист с расчетами и карандаш, она приказала Крошке:
- Оставайся здесь. Я только разоблачу новый заговор матушки, цель которого - отдать мой рыжий скальп очередному охотнику за невестами, - и тут же вернусь. - Она задержалась у дверей кабинета. - А ты, мамочка, разве не останешься здесь, наверху?
- Убери волосы с лица, - мрачно отрезала миссис Форсайт. - Чтобы я пропустила это сказочное зрелище? Да ни за что! И, пожалуйста, не вытрющивайся перед молодым человеком - ты знаешь, я нахожу это вульгарным.