Тетя Даниэль продолжала приходить регулярно, пытаясь заставить меня поговорить с ней. Она продолжала настаивать на том, что ее рождественский вопрос был адресован не конкретно мне, а мне и моей семье, и уж точно не имел в виду никаких обвинений. Она просто хотела найти способ наладить наши отношения. Хотя мне все равно было все равно. У нее было больше шансов разговорить меня, когда она впервые попыталась, потому что к тому времени я был зол на семью, удручен школой и скучал по Тесс.
А еще у меня не было настроения обсуждать все это с чертовым психотерапевтом, который валялся в постели с теми самыми людьми, которые в первую очередь втянули меня в этот беспорядок. А именно мои родители, бабушки и дедушки, братья и сестры. Я ни за что не смогу снова доверять или хотя бы уважать Даниэль.
Мы с Тесс разговаривали по телефону так часто, как могли. Сначала по несколько часов каждый день, но ей приходилось все чаще извиняться, потому что она устала. И я ей поверил, потому что со временем она звучала все более и более вялой и измученной. Я читал истории людей, ухаживающих за больными членами семьи, и связывал ее истощение с эмоциональным бременем ухода за больным близким человеком, хотя знал, что, в конце концов, есть все, что вы можете сделать, кроме надежды. Я был полон решимости поддержать ее любым способом, который она мне позволяла, и быть рядом с ней, когда произойдет неизбежное.
За пределами офиса я оставался один и избегал семьи (и особенно тети Даниэль, которая слышала об уходе Тесс от Билла), как чумы. Честно говоря, это было несложно, учитывая, что я никогда не выходил из офиса раньше 19:30, а затем перекусывал перед тем, как идти домой, поэтому к тому времени, когда я входил в парадную дверь, в доме обычно было темно.
Ребята на работе были потрясающими и сделали все, что могли, чтобы поднять мне настроение. Однажды они даже протащили меня в стриптиз-бар. Когда я рассказал об этом Тесс, она подумала, что это отличная идея, и даже посоветовала ребятам делать это почаще. Хотя это помогло лишь незначительно.
Я все еще скучал по ней. Она также снова начала говорить о подругах моего возраста и в половине наших звонков заставила меня пообещать, что я снова «продолжу идти и держаться». Однако по какой-то причине это больше не звучало так, будто она просто хотела моего обещания «продолжать ходить и продолжать ходить в школу ».
Когда примерно шесть недель спустя Золотой Мальчик уехал в колледж, я не удосужился появиться на его прощальной вечеринке. Господи, этот придурок переезжал в соседний город. И, судя по всему, они подарили ему новый хороший Mustang GT Fastback, чтобы он мог поехать домой, когда захочет. Не нужно сентиментальничать по этому поводу только потому, что они больше не могли пробираться к нему в постель каждую ночь. По выходным они компенсируют это, в этом я был уверен. Хотя я не мог быть уверен, потому что предпочел бы провести выходные, живя в своей машине, чем оставаться в этом доме, пока он там был.
Не помогло и то, что Клэр, судя по всему, заново открыла для них доступ к моему банковскому счету. Каждый месяц я проверял баланс после перечисления зарплаты, чтобы обнаружить перевод нескольких сотен долларов на счет Логана. Когда она перевела за месяц колоссальную сумму в восемьсот долларов, желание держаться подальше от них уступило необходимость противостоять ей.
Когда она сказала мне, что Логану нужны дополнительные деньги на «вещи для учебы», а Аарон не видел никаких проблем с использованием для этого моих кровно заработанных сбережений, я чуть не бросился на них обоих. На Клэр за то, что она просто отдала мои деньги своему Золотому Мальчику. Аарону за то, что он с радостью согласился на это после того, как не только высмеивал то, как я это заработал, но и не потратил на меня ни копейки в течение почти двух лет. Имейте в виду: несмотря на то, что до отъезда Тесс я почти не проводил времени в этом доме, я все еще усердно платил арендную плату в триста долларов каждый месяц, а также платил за еду, телефонные счета, автострахование и бензин. Каким-то образом они все еще чувствовали необходимость принимать больше.
В тот день я наконец решил, что мне действительно нужно убираться отсюда к черту. В те дни, когда мне не приходилось общаться с семьей, мне было просто… лучше. Пока я мог просто проводить время с Тесс и использовать ее квартиру как своего рода убежище, я мог справляться со всем этим дерьмом. Но теперь, когда ее уже нет, и никто из прямых членов семьи даже не подумал поинтересоваться причинами моего настроения, мне пришлось активизировать поиски квартиры.
Судя по тому, сколько Тесс заплатила за свою квартиру, это обойдется мне как минимум в три раза больше, чем я платил Аарону в месяц, если бы я хотел что-то недалеко от работы и школы, но вдобавок я получил бы в два или три раза больше места. в мою собственную ванную! И как только мне исполнится семнадцать, полиция больше не будет заставлять меня идти домой, даже если семья решит позвонить им, чтобы еще раз подразнить меня.
Теперь, строго с юридической точки зрения, несовершеннолетние могут заключать юридические договоры. Проблема, однако, в том, что единственными, кто фактически связан этими контрактами, являются совершеннолетние по закону. Арендодатели действительно могут сдавать квартиры несовершеннолетним, но пока я не был эмансипирован, я мог просто не платить арендную плату и оставить это место опустошенным.
Арендодатель может остаться нести убытки. Чтобы получить эмансипацию, мне пришлось либо подождать, пока мне исполнится семнадцать, либо доказать, что я уже живу один, управляя своими финансами самостоятельно. Даже после того, как мне исполнилось семнадцать, до эмансипации было еще далеко, если только я не подвергся физическому насилию или не стал сиротой. Итак, я решил просто выглядеть как можно лучше и надежнее в глазах домовладельцев.
Многие домовладельцы просили рекомендательные письма, но единственное, что я смог получить от своего начальника и коллег, — это профессиональные рекомендательные письма, которые Билл с радостью подготовил. Это имело определенную ценность, но домовладельцы не просто хотели знать, смогу ли я платить арендную плату, а скорее, буду ли я платить ее на самом деле.
Однако ссылка на персонажа была для меня недостижима. Я мог бы спросить членов семьи... которые пренебрегали мной и ни черта обо мне не знали. Я мог бы спросить учителей... которые игнорировали мои издевательства и отказывались учить меня водить машину. Я мог бы спросить соседей... которые знали меня только по внешности. Или я мог бы попросить друзей... которых у меня больше не было.
В начале сентября я наконец нашел хорошую квартиру с двумя спальнями за 1200 долларов в месяц на первом этаже закрытого жилого комплекса... после того, как предложил внести арендную плату за двенадцать месяцев вперед, чтобы не было опасности, что я пропущу арендную плату до того, как мне исполнится восемнадцать, и удвоить залог, чтобы не было опасности, что я покину это место разрушенным. Интересно, что даже тогда большинство домовладельцев отказались, думая, что я могу просто сжечь все здание или что-то в этом роде, причинив больший ущерб, чем я мог бы внести.
После того, как я поговорил об этом с ребятами с работы, один из них, Пол, представил меня хозяину жилого комплекса, в котором он жил. Благодаря ему замолвив за меня словечко, Арендодатель согласился дать мне шанс. Он «всего» хотел арендную плату за шесть месяцев вперед плюс арендную плату за три месяца в качестве залога. Мне приходилось ехать тридцать минут в школу утром и двадцать пять минут домой с работы вечером, но это было на хорошем расстоянии от семьи, и там был общий бассейн и зона для барбекю! Аренда начнется с первого ноября.
Я планировал переехать сюда на следующий день после того, как мне исполнилось семнадцать, то есть в субботу, и превратить квартиру в место, где Тесс была бы счастлива жить со мной. Я хотел сдержать свое обещание поддержать ее любым возможным способом, особенно если ее мать действительно уйдет. Я взял пять больших коробок для переезда, хранил их в своей комнате и с нетерпением ждал своего дня рождения.