Я протянул ей ложку и указал на миску с курицей и приправами. Она сразу это поняла и начала тщательно перемешивать. В этот момент к нам присоединилась Ева.
"Что ты делаешь?" — спросила она, и ее голос звучал слишком счастливо для человека, в которого всего несколько минут назад чуть не бросили кухонный нож.
«Курица с кунжутом в соусе хойсин, рисом и снежным горошком в беконе» - я ответил по существу. «Ты можешь завернуть снежный горошек».
"Хорошо. Начнем с того места, на котором остановились перед Рождеством!» - она просияла и прошла мимо меня, желая продолжить уроки кулинарии.
Я проинструктировал ее, как заворачивать закрутки, чтобы они не развалились во время жарки, и включил плиту, чтобы рис успел приготовиться, а Клэр, как на автопилоте, начала жарить приправленную курицу. Потом я вдруг понял, что мне больше нечего делать. Они хорошо работали вместе, так что, даже если я и мог что-то сделать, я был не нужен. Итак, я решил сесть на один из барных стульев и посмотреть, как они работают. Честно говоря, я думал, что смогу к этому привыкнуть.
Когда все было приготовлено как надо, приготовили тарелки, накрыли стол, и мы смогли поесть. После того, как я провел почти час в отчаянных попытках приготовить себе что-нибудь поесть, эти двое выполнили семьдесят процентов работы за пятнадцать минут. После этой демонстрации они не могли уйти снова, и все за столом знали это. Даже их похвалы моему рецепту не помогли мне пережить это поражение.
После того, как я впервые за неделю наелся приличной еды, я решил, что пришло время и для моего первого душа за неделю. Я не заметил, как Клэр последовала за мной в мою спальню, пока не схватил смену одежды и не «вышел» из шкафа.
"Что тебе нужно?" — спросил я, видя ее скромную позицию.
" Я сказала, что помогу тебе. Очевидно, вам понадобится помощь».
"Ни за что". Я отказал ей настолько решительно, насколько это возможно.
«Милый, пожалуйста! Что, если ты поскользнешься?» - она снова умоляла. Я уже возненавидел это, когда она это сделала, но я бы не сдвинулся с места.
«У меня на балконе стоит маленькая табуретка, которую я использую как стол. Я положу ее в душ и сяду на нее».
" Но что…" — начала она.
"Я сказал нет! Я не пойду с тобой в ванную!»
Вот оно снова. Такое выражение ее лица, будто я дал ей пощечину.
"Хорошо. Мне жаль." — сказала она кротким голосом, опустив голову и взглянув на свои ноги. — "Ты… Ты хочешь, чтобы я вместо этого взял твою сестру?"
Я застонал.
"Смотриь. Я тоже не пойду туда с Евой. Я не хочу, чтобы ты была там, потому что в последний раз, когда медсестра вложила мою руку в перевязь, она предупредила меня о чем-то, что она с любовью назвала «Подмышкой Судьбы». Услышав это, она резко подняла голову и посмотрела на меня большими глазами, прежде чем попытаться подавить смешок. «Поверьте мне в этом. Ты не хочешь помочь мне там. Но если бы ты принесла мне табуретку с балкона, было бы здорово.
Она колебалась какое-то мгновение, но в конце концов вышла из комнаты и вернулась с маленьким стульчиком. Она положила его в ванну и неохотно ушла, хотя и остановилась у двери.
" Я… я буду прямо за дверью, дорогой."
Она не дала мне времени ответить, так как уже начала закрывать дверь снаружи. Однако я заметил, что не услышал щелчка защелки. Я подумал, что это будет лучшее, на что я могу надеяться, не впадая в истерику.
Я кряхтел и стонал, раздеваясь, и почувствовал, что немного запыхался, когда наконец добился успеха. Однако когда я вытащил руку из перевязи, из моего рта вырвался довольно громкий звук боли.
" С тобой все в порядке, дорогой? ". Я услышал обеспокоенный голос Клэр и увидел, как кончики ее пальцев тянутся к двери, готовые распахнуть ее, если возникнет необходимость.
"Да. Прогрессирует плавно. Спасибо."
«Н-хорошо. Помните, я здесь! Просто... скажи слово". Было удивительно, насколько ясно я мог слышать в ее голосе внутренний конфликт между необходимостью уважать мои желания и желанием помочь.
Я покачал головой, но не смог сдержать улыбку. Это было слишком сюрреалистично. Честно говоря, Дэнни был прав. При других обстоятельствах я бы получил огромное удовольствие от их нетерпеливого служения. Если они хотели меня искупать, купайтесь! Но при сложившихся обстоятельствах я не хотел, чтобы они видели меня слабым. Я хотел, чтобы они знали, что мне не нужна их помощь и что я прекрасно справляюсь без них. Эта сложившаяся ситуация была полной противоположностью тому, чего я хотел, и мне было нелегко с ней смириться.