«Определите «некоторые» деньги». – спросил дядя Джон.
" Около… шестнадцати тысяч долларов" - тихо ответил он.
«Сколько вы уже вернули?» Я спросил.
«Может быть, восемь?» — сказал он с неуверенностью в голосе.
Как, черт возьми, этот идиот мог ТОЧНО не знать, сколько денег он отдал!? И как, черт возьми, это может быть всего лишь 8000 долларов!? Клэр взяла с моего банковского счета 2200 долларов после того, как уже отдала ему столько, сколько могла!
" Это число совпадает с тем, что вы ему дали?" - я спросил Клэр и Аарона, которые на мгновение посмотрели друг на друга, прежде чем кивнуть, хотя общий взгляд сказал мне, что они дали ему гораздо больше, чем шесть тысяч. Даже после всего этого они все равно прикрывали его.
«Ладно…». Я вздохнул, чувствуя, как мой гнев снова нарастает. "Сколько у них ваших видео?»
Логан колебался, его глаза блуждали по окружающим нас людям. "Все они." Наконец он тихо ответил, заставив остальную часть собрания вопросительно посмотреть на меня.
«Все, кроме бабушки и дедушки, на них. И я, конечно" - я ответил на их молчаливый вопрос, вызвав коллективный вопль, прокатившийся по группе. «И они достаточно откровенны, чтобы заслужить каждому из вас длительное пребывание в тюрьме. Кроме Евы и Мэгги, конечно, поскольку он не снимал никаких видео с тех пор, как уехал в колледж. В тех, что у него есть, они были еще несовершеннолетними."- добавил я.
Дядя Джон подошел к кабинету и налил себе виски, но к нему быстро присоединились все остальные взрослые в комнате.
"Хорошая идея." Сказал я и повернулся к Еве. —" Принцесса, иди на кухню и принеси нам пива."
Она с изумлением посмотрела на меня, затем быстро на родителей, которые ей коротко кивнули, и, наконец, на Логана. Логан, она смотрела дольше. Он все еще сидел, опустив плечи и опустив голову. Взгляд Евы вернулся ко мне, и мне показалось, что она каким-то образом меня оценивает, прежде чем она наконец встала и пошла на кухню.
Я использовал это время, чтобы пересмотреть свои варианты. Когда она вернулась и мы сделали первый глоток пива, Мэгги заговорила.
" Так… по крайней мере, у нас все в порядке? — осторожно спросила она.
"Конечно!" Я с радостью подтвердил это, но веселый тон постепенно сменился раздражением, когда я объяснил ей ситуацию. «Если ваше определение «все в порядке» предполагает, что ваши родители отправятся в тюрьму на десятилетие или два, а меня — в приют после того, как средства массовой информации рассказали всей стране о вашей сексуальной жизни, тогда да, у нас все чертовски хорошо!»
Это заставило ее промолчать до конца обсуждения.
«Вы бы не пошли в приют!». Дедушка спорил в сопровождении бабушки, которая все еще утешала Клэр и яростно кивала. «Ты только что сказал, что нас с Сюзи нет в этих видео, так что ты можешь просто остаться с нами!»
Я думал о возможных последствиях их деятельности с тех пор, как узнал о них, поэтому знал, что эта ситуация значит для нас. Как они могли делать все это так долго и так и не подготовиться к тому, что их обнаружат? С каждой минутой я становился все более расстроенным и раздраженным этими людьми, и это отразилось в моем голосе.
«Нет, я не мог. По крайней мере, до тех пор, пока не закончатся допросы и психологические оценки. Даже если все пройдет хорошо, это может занять недели. И если Ева или Мэгги оставят хотя бы один подозрительный комментарий, они начнут расследование в отношении тебя! Даже если эти расследования ничего не дадут, они ни за что не позволят несовершеннолетнему жить с родственником, которого даже подозревают в совершении инцеста одновременно с изнасилованием, предусмотренным законом. Я застрял в системе на следующие одиннадцать месяцев! Итак, если мы закончили рассказывать друг другу, что на самом деле все не так плохо, как кажется… могу ли я, ПОЖАЛУЙСТА, продолжить?!»
Это заставило их обоих промолчать до конца обсуждения.
«Почему ты выделил Мэгги и меня? Ты тоже можешь сделать подозрительный комментарий" — тихо сказала Ева, как будто ее обидело то, что я думал, что я лучше ее. Я так и думал. Но я выделил их не по этой причине.
" Потому что я никогда не участвовал, Принцесса" - сказал я после глубокого вздоха. «Поскольку бабушки и дедушки не было ни в одном из видеороликов, а также их не было на твоем шестнадцатилетии, я никогда не видел ничего, что могло бы хотя бы указывать на их причастность. Мне не пришлось бы лгать, когда меня об этом спрашивают. Мне не пришлось бы проверять собственные ответы на наличие нарушений. Мне не пришлось бы беспокоиться о том, чтобы сказать слишком много. Поэтому я не включил себя. Я мог бы просто честно и искренне ответить на все их вопросы, даже не задумываясь об этом. Можете ли вы сказать то же самое?»