Анна наклонилась к нему, подняв к губам бокал с искрящимся шампанским. Большие глаза её излучали мягкое тепло. Она говорила ему, Джону, что-то, называла его по имени, и он чувствовал, как что-то вздрагивает у него глубоко в душе. Взгляд его покоился на загорелой руке, которую он держал в своей, ощущая течение посылаемых ею токов. Его рука дрожала, когда он пробежал пальцем по её ладони вверх к запястью, где вибрировала голубая жилка. Эта крохотная вибрация превращалась в мощное биение, и когда Джон снова поднял взгляд, глаза её стали тёмными и очень глубокими. Они танцевали, и Джон всем телом чувствовал её податливость и мольбу. Свет в комнате померк, и Анна превратилась в силуэт на фоне окна. Её невесомое платье скользнуло вниз. Темнота стала гуще, или он закрыл глаза, но теперь, когда она прижалась к нему, между ними не было ничего, лишь мощное биение сердца ощущалось везде.
Сидя в глубоком кресле со шлемом на голове, Джон не переставая сжимал и разжимал ладони, сжимал и разжимал, снова и снова.