Рэй Брэдбери
Крошка-убийца
Ray Bradbury
The Small Assassin
Трудно сказать, когда она поняла, что её убивают. В последний месяц внутри её подобно приливу накатывало нечто неуловимое, чуть заметное: будто смотришь на абсолютно спокойную гладь тропических вод, хочешь искупаться и, наконец окунувшись, обнаруживаешь, что как раз под тобой обитают чудовища: невидимые твари, жирные, многолапые, с острыми плавниками, злобные и неотвратимые.
В комнате вокруг неё била ключом истерия. Парили острые инструменты, звучали голоса, мелькали люди в белых халатах.
Как меня зовут, подумала она.
Алиса Лейбер. Она вспомнила. Жена Дэйвида Лейбера. Но спокойнее от этого не стало. Она была наедине с этими тихими, шепчущимися белыми людьми, а её переполняли нестерпимая боль, тошнота и страх смерти.
Меня убивают у них на глазах. Эти врачи, эти медсёстры не представляют, что таится внутри меня. Дэйвид не знает. Никто не знает, кроме меня и… убийцы, маленького душегуба, крохотного палача.
Я умираю, а сказать им сейчас об этом не могу. Они засмеются и назовут меня сумасшедшей. Они увидят убийцу, возьмут его на руки, им и в голову не придёт, что он повинен в моей смерти. Вот она я, умираю перед лицом Господа и человека, и нет никого, кто поверил бы мне, все будут смотреть на меня с недоверием, утешать ложью, похоронят, ни о чём не подозревая, оплачут и спасут моего губителя.
Где Дэйвид, задумалась она. В комнате ожидания, курит одну сигарету за другой, прислушиваясь к долгому тиканью столь медленных часов?
Из всех её пор извергся пот, и тут же раздался агонизирующий крик. Ну! Ну! Попробуй убей меня, кричала она. Старайся, старайся, а я не умру! Не умру!
Пустота. Вакуум. Внезапно боль отпустила. Нахлынули усталость и сумрак. Всё кончилось. О Господи! Она стала погружаться в чёрное небытие, которое уступило место небытию и небытию, а за ними следующему и следующему…
Шаги. Лёгкие приближающиеся шаги.
Голос вдали произнёс: «Она спит. Не тревожь её».
Запах твида, трубки, неизменного лосьона после бритья. Дэйвид стоял рядом. И чуть поодаль безукоризненный запах доктора Джефферса.
Она не стала открывать глаза. «Я не сплю», — тихо сказала она. Какой сюрприз, облегчение, что можешь говорить, жить.
— Алиса, — сказал кто-то, взяв её усталые руки. То был Дэйвид.
Хочешь познакомиться с убийцей, Дэйвид, подумала она. Я слышу, как твой голос просит разрешения посмотреть на него, значит, мне ничего не остаётся, как показать тебе его.
Дэйвид стоял над ней. Она открыла глаза. Комната стала в фокусе. Шевельнув ослабевшей рукой, она откинула одеяло.
Убийца взглянул на Дэйвида с крошечным, краснолицым, голубоглазым спокойствием. Его глубокие глаза сверкали.
— Ах! — воскликнул Дэйвид Лейбер. — Какой красивый ребёнок!
Когда Дэйвид Лейбер приехал забирать домой жену и новорождённого, его ждал доктор Джефферс. Он жестом предложил Лейберу сесть, угостил сигарой, сам закурил, присел на край стола, долго серьёзно попыхивал. Потом откашлялся, взглянул Дэйвиду прямо в глаза и сказал:
— Твоя жена не любит своего ребёнка, Дэйв.
— Что?!
— Ей пришлось нелегко. Твоя любовь ей очень понадобится в ближайшее время. Я тогда не всё тебе сказал, в операционной у неё была истерика. То, что она говорила, — невероятно. Не стану повторять. Скажу главное: она чувствует себя чужой ребёнку. Так вот, может, всё очень просто, и один-два вопроса всё разъяснят. — Он пососал сигару, потом сказал: — Этот ребёнок — «желанный» ребёнок, Дэйв?
— Почему ты спрашиваешь?
— Это важно.
— Да. Да, это «желанный» ребёнок. Мы оба хотели его. Алиса была так счастлива год назад, когда…
— Гм… Тогда сложнее. Потому что если ребёнок незапланированный, то подобные вещи объясняются тем, что женщине вообще ненавистна мысль о материнстве. К Алисе же это не подходит. — Доктор Джефферс вынул сигару изо рта, поскрёб подбородок. — Тогда что-нибудь ещё. Возможно, что-то случилось в детстве, а проявляется теперь. А может это временно! Сомнение и страх бывают у всякой матери, испытавшей сильные большие муки и близость смерти, подобно Алисе. Если это так, то время залечит. Всё-таки я считал, что должен рассказать тебе об этом, Дэйв. Тебе это поможет быть мягким и терпеливым с ней, если она скажет что-нибудь о… ну… о том, что лучше бы ребёнок не рождался. И если дела будут идти не очень гладко, заходите ко мне, втроём. Я всегда рад встретиться со старыми друзьями, ладно? Слушай, выкури ещё сигару за… э… за ребёнка.