— Я не понял, он на нас намекает? — поинтересовался Артемий.
— Ого, даже такая недалекая личность как ты врубилась. Прогрессируешь, — похвалила парня Лакрисса.
— Но самое любопытное заключается в свойстве ахело. — Шестакович вдохновенно рассказывал, совершенно не замечая, что «коллектив», склонный «бессознательно отрицать все новое», бессознательно желает легонечко его, так скажем... ухайдокать. — Пыльца ахело весьма органично действует на того, кто вдохнул ее. Эффект примерно следующий: жертва начинает испытывать бесконтрольную привязанность к находящимся вблизи.
— Привязанность? — встрепенулась Лакрисса. — Это как?
— Полагаю, не совсем верное слово подобрал. — Профессор задумчиво почесал подбородок. — Слишком мягкое значение. Правильнее будет процитировать то, что говорят практики. Необузданные чувства, дикую страсть, безграничную любовь.
Атмосфера в аудитории резко изменилась. Представительницы прекрасной половины учащихся заинтересованно завозились, навострив ушки и зашуршав тетрадками, где приготовились делать важные пометки.
— Говорят, что при воздействии ахело сознание чаще отключается. Но иногда жертва свои действия вполне осознает, но не может себя контролировать, что еще хуже. Кроме того...
— Профессор, а как оно применяется?! Расскажите подробнее! — оживились верхние ярусы.
— Его, вообще-то, нельзя применять, — важно изрек Шестакович. Было заметно, что возникший интерес ему приятен. — Этот цветок опасен.
— Ну расскажи-и-и-ите!!!
— Ладно, ладно. Жертва вдыхает пыльцу, и, пока вся пыльца не будет удалена из организма, эффект не пропадет. Жуткое растение.
— А это что, типа любовное зелье, но природного характера? — Лакрисса едва могла усидеть на месте.
— Да, без примесей и искусственного вмешательства.
— А где сыскать-то чудо-травку, а, цыпленочек? — Похоже, Маруся озвучила вопрос, интересующих всех девчонок, потому что вслед за ним раздались одобрительные взвизги и мольбы к профессору выдать, наконец, заветную информацию.
— Ахело цветет в любой сезон. Коварный и стойкий, но, повторяю, редкий.
Произрастает в низинах и очень любит влажный климат.
— А около Блэк-джека такая одуван-трава растет?!
— «Ахело» он называется, «ахело»! — нудным голосом поправил Шестакович. — Понятия не имею. Хотя уверен, что, если где-то вблизи и росли эти цветы, их уничтожили еще до строительства КУКУО. Безопасность превыше всего.
— Ну-у-у-у, — пронесся по аудитории разочарованный возглас.
— Тихо, тише. А сейчас я вам расскажу о траве, помогающей избавиться от чихания.
Однако профессора уже мало кто слушал.
— Чудно. — Артемий с шумом пошкрябал ногтями по левой половинке выбритой головы. — Природа совершенно сошла с ума, создав очередную злую бяку. Это ж девчонкам на руку. Еще одно средство, чтобы загнать нормального мужика под каблук.
— Что ты там вякаешь, лысик? — Лакрисса угрожающе глянула на Артемия через плечо.
— А то. Нормальным пацанам уже деться от вас некуда. Тут подумаешь о смысле жизни, и вдруг приходит такая мысль, что черт! — куда ни дернись, а какая-нибудь фифаня ж загребет в свои ручонки. Будто мужик живет лишь для того, чтобы потом прислуживать выбравшей его девахе. И нужно же им все время что-то. Ребенку постоянно надо похавать, поорать, пи-пи да ка-ка. И девчонки-то прямо точь-в-точь такие же. Им постоянно требуется закатить истерику, промыть мужику мозги и новые туфли. Пос-то-ян-но!
— О как, поставил знак равенства между спиногрызами и девчонками? — Лакрисса стремительно развернулась ко второму ярусу. — Вот в точь-в-точь? Оруще-пищащие и требующие туфли существа?!
— Я так и сказал. — Артемий опасливо отодвинулся подальше. — Девчонки — это просто небесная кара для парней. А ведь заразы что только не придумают, чтобы нас повязать! Любовные зелья, ахелы всякие. Мрак!
Лакрисса от возмущения вдохнула в грудь побольше воздуха, но накинулась почему-то на Грегори:
— Рюпей, твое мнение?!!
— Без комментариев, — невозмутимо откликнулся Грегори.
Лакрисса раздосадовано чихнула и замотала головой, выбирая новую цель.
— Теньковская!
Аркаша от ее вопля едва под стол не скатилась.
— Что думаешь по поводу вопиющего высказывания того лысого бобика?!!
«Блин».
Желание отодвинуться от разгорячившейся девушки было велико. Аркашу останавливало лишь то, что этим движением она снова обеспечила бы себе объятия с Момо.
— Без комментариев, — пролепетала она, беря пример с Грегори.
— Вывод очевиден: девчонки — вселенское зло. — Артемий был непреклонен.