— Я и собиралась бегать, если помнишь.
— Вот и побегай. Здесь. Вместе с мячом.
«И чего он добивается?»
Аркаша подышала на ладони и пару раз подпрыгнула. Ее кроссовки тоже были далеки от зимней вариации обуви.
— Слушай, Снежок, мне приятно твое участие, но энергичности во мне как в конфетном фантике.
— Конфетный фантик очень громко шуршит, — задумчиво проговорил Луми.
— И что?
— Он громок, наверное, потому что энергичен.
— Любишь же ты пофилософствовать.
— Наверное. — Луми кинул мяч Аркаше.
Выдохнув матово белое облачко, девушка уронила мяч и вновь поймала его на подскоке. Этот лед и правда был не хуже игровой площадки.
— Теряешь время, Снежок. Мне ясно дали понять, что фэйс-контроль не пройден. Бездарности им не нужны.
— А где ты здесь видишь бездарность? Я не вижу. А ведь у меня есть глаза. И они красивые.
Озадаченно хмурясь, Аркаша, не переставая, стучала мячом о поверхность льда. Луми не был похож на того, кому были бы по вкусу всякого рода издевательства. Однако эта, по всей вероятности, искренняя поддержка настораживала, потому что шла от кого-то помимо Коли. Гуча и Маккин тоже поддерживали ее, но они никогда не были столь напористыми.
— Я не умею играть в баскетбол, — с расстановкой произнесла она. — Подумаешь, раньше бегала с мячиком наперевес. Так каждый сможет.
— Ты умеешь играть в баскетбол.
— Это что, внушение? — Аркаша издала нервный смешок, очень надеясь, что снежный мальчик не обладает каким-нибудь талантом в области гипноза. После истории с шишаками, столбом огня и пластилиновым двойником она всерьез опасалась, что у нее что-то не так с головой. Не хватало еще, чтобы в ее разум кто-то вторгался.
— Факты не требуют внушения, они констатируются. — Луми хрустнул пальцами. — Ты контролируешь мяч, не глядя на него. Этого достаточно.
Смысл фразы не сразу дошел до Аркаши. Она отвернулась от юноши и с немым удивлением покосилась на прыгающий мяч, поочередно встречающийся с ее рукой и поверхностью льда. Действительно, она не следила за его перемещением, а просто контролировала его по наитию. На безупречном автомате, выработанном на основе чужой любви к баскетболу.
— Ты не превращаешь мяч в центр Вселенной, — продолжал Луми, — поэтому ясно видишь всю площадку в целом: противника и конечную цель — кольцо.
Аркаша открыла было рот, чтобы возразить, но Луми неожиданно сорвался с места. Его лобовая атака столь сильно походила на попытку перехвата мяча, что девушка, затаив дыхание, подпрыгнула и кинула мяч в сторону кольца. Прочертив в воздухе дугу, апельсиновый кругляш угодил точно в середину ледяного обруча и, повстречавшись со льдом, ускакал знакомиться с сугробами.
«Это ж надо было... Моя единственная лимитированная трёха...» — Аркаша опасливо глянула на Луми.
— Да, — протянул снежный мальчик, — совершенно не умеешь играть в баскетбол.
— Ты хоть интонации меняй, когда иронизируешь, — ворчливо попросила Аркаша.
— Ты совершенно не умеешь играть в баскетбол.
— Не-а, интонации остались прежними. Хотя за старания хвалю.
Аркаша полезла в сугроб. Оранжевый мяч на фоне снега смотрелся весьма экзотично — этакий апельсин в гуще сливок.
— Знаешь, трёха в чьем угодно исполнении будет выглядеть эффектно, — девушка рассеянно покрутила в руках мяч, счищая остатки снега, — а уж в моем и подавно. Но ты же понимаешь, что это не показатель? Честно скажу, мой трехочковый — это не случайность и не своевременное проявление госпожи удачи. Такой фокус мне, конечно, под силу, но могу его проделать лишь раз за игру. В чем причина, не знаю.
— И?
— «И»?! Ку-ку! Небо вызывает снежинку! — Аркаша помахала ладонью перед лицом Луми. — Здесь побегала, там мяч кинула — ну и что? Отдельные трепыхания за умение не считаются! Я как пингвин — крыльями хлоп-хлоп и сам вроде птица, но не взлететь, понимаешь? Не взлететь.
— Поправь меня, если я ошибаюсь, но капитан вряд ли стал бы самолично приглашать в команду того, в ком не видит потенциал.
Всего на секунду, но Аркаша промедлила с ответом.
— Заблуждения... простительны.
Блеск снега отражался в синих глазах Луми даже тогда, когда он поднял голову и воззрился в небеса.
— Птицы летают высоко.
Аркаша тоже невольно глянула вверх.
— Летают, — согласилась она.
— А если им подбить крылья, они рухнут камнем вниз. В этом проявляется хрупкость существования. — Ледяной ветер подхватил волосы юноши, создав впечатление того, что вокруг его головы танцуют снежинки. — Поэтому тебе и не нужно быть птицей. Ты камень.
— Камень?