— Тогда... тогда я подожду вас в игровой комнате группы, — пролепетала Варюша, вцепляясь в подол своего милого, как она считала, платья.
— Зачем меня ждать? — Левый уголок густо накрашенных губ Захаровой пополз вверх, создав такой впечатляющий оскал, что Варюша невольно попятилась, мысленно коря себя за то, что накануне до поздней ночи смотрела фильм про каннибалов.
— Ну... чтобы вы помогли Аркаше одеться.
— Сама оденется. Не маленькая.
«Но она и правда маленькая», — хотела возразить Варюша, но так и не посмела.
— Хотя... — Ольга Захарова воровато оглянулась по сторонам. — И правда, подождите-ка меня в этой вашей группке. Помогу девчонке, а то ведь не справится бестолочь.
Дождавшись, когда так и не посмевшая возмутиться воспитательница скроется за дверью игровой комнаты, Ольга Захарова подскочила к Аркаше. В раздевалке группы они были совершенно одни — остальных детей уже давно забрали, — поэтому женщина, особо не таясь, сунула в руки подопечной пачку ментоловых сигарет.
— Спрячь куда-нибудь, соплячка. Хотела выкурить, как только мы выйдет отсюда, так на тебе — и этой маленькой радости лишают. Лахудры твои, между прочим. Видишь, как юбочка моя плотненько к бедрышкам прилегает — красота! Ни карманов, ничего — некуда убрать. А в сумочке помнется пачка. Так что спрячь. И не мни сама. Поняла?
Аркаша кивнула, послушно пряча пачку сигарет в карман комбинезончика.
— Щас приду. А ты стой тут и изображай пограничный столб. Справишься?
— Да.
Постукивание каблучков передавало все раздражение владелицы. Передумав открывать дверь пинком, Ольга Захарова пихнула ее ладонью и окинула презрительным взглядом вздрогнувшую от оглушительного грохота воспитательницу.
— Помогли? — робко спросила Варюша.
— Чё? — Ольга недоуменно прищурилась.
— Аркаше.
— А... — Захарова похлопала себя по бедру в поисках зажигалки, но тут вспомнила, что она в новенькой юбке без карманов, зажигалка засунута в полупустую пачку сигарет, оставшуюся у соплячки, а сама она пребывает в помещении, в котором витают отвратительные запахи молока и масла и в котором — черти всех побери! — запрещается курить. От этого факта Ольга разозлилась еще больше. — Натянули ей трусишки, да.
Варюша обескуражено уставилась на собеседницу. Присутствие этой дамы в короткой юбке и кожаной куртке, которая не замечала, как ее высокий острый каблук сапога вдавливается в шею плюшевого котенка, лежащего на полу, нещадно действовало на ее психику.
— Ну? Осталось тридцать четыре секунды из той минуты, что вы у меня выторговали, — мрачно заметила Ольга Захарова, вновь привычным движением похлопывая себя по бедру.
— Ох, извините. — Воспитательница постаралась взять себя в руки. — Это насчет Аркаши.
— Да ну? — съязвила Ольга. — А я уж было подумала, что вещать вы будете, по меньшей мере, о выводе человеческого таланта к засорению земель мусором на новые уровни — этак в космические пространства. Так у вас торжественно приглашение на разговор звучало. А все оказывается очень приземлено.
— Извините, — испуганно откликнулась Варюша.
— Ну-ну. Так, прошу прощения за мой арабский, но чё надо-то? От меня?
— Меня немного беспокоит поведение Аркаши! — на одном дыхании выпалила воспитательница, которую этот предварительный разговор уже успел порядком сбить с толку.
— Интересно. — Ольга сложила руки на груди и исподлобья глянула на Варюшу. — Чего она учудила?
— Понимаете, — молодая воспитательница начала нервно массировать пальцы на левой руке, — Аркаша постоянно находится одна. Не подумайте, она хорошая и вежливая девочка, и другие дети к ней тянутся, но она почему-то предпочитает проводить время сама по себе. С другими детьми не играет. И вообще Аркаша совсем… не играет. Она постоянно читает — кстати, ее способности впечатляют. Уже в таком возрасте вполне себе бегло читает. Похоже, вы хорошо с ней занимаетесь дома.
Ольга насмешливо фыркнула, мимолетно вспоминая, как на днях Аркаша попросилась в книжный магазин. Захарова отвела ее туда, только чтобы та перестала пищать своим мерзким голосочком, и скидала в корзину все книги, на которые указывала маленькая пискля. Она даже не смотрела на обложки и цену. Ее ожидания оправдали себя. Соплячка и вовсе перестала доставать ее и тихонько посиживала в своей комнате.
— К чему я это... — Варюша вздохнула. — Мне иногда кажется, что в Аркаше отсутствует беспечность. Та самая детская непосредственность, которая несет в себе радость. От игр, общения, развития. Нет, нет, Аркаша общается и развивается, но как-то… не знаю, как объяснить… по-иному. Я в первый раз вижу маленького ребенка, который... — Женщина мучительно задумалась, подбирая слова. — Который постоянно… находится как бы в напряжении. И даже немного страшно. — Воспитательница нервно хихикнула. — Когда разговариваешь с ней, она смотрит с таким вниманием… не с простым детским любопытством, а она... наблюдает… наблюдает за реакцией собеседника. Ей-богу, наблюдает! Словно оценивает и задумывается, что нужно сказать следующей репликой. Жутковато. Маленькая ведь еще.