«Хватит бояться» — так сказал Маккин.
Но ведь это страх заставил его и Аркашу отказаться сегодня от завтрака и перебиться остатками вчерашнего праздничного ужина. Страх перед встречей с теми, кто изначально далек от истинного понимания и принятия.
Бежать от чего-то и прятаться. Долго и упорно. Но это не значит победить...
— Я так и не услышала, мымренция. — Ваниль приложила ладонь к уху. — Ты в восторге от водички, а? Или нет? Я же старалась. Весь наш запас на тебя истратила. Хоть пискни разок.
— Думаю, молчание — лучшее проявление восторга, — предположил Нариса.
Аркаша медленно двинулась к нему. Он стоял ближе всех.
— Чего? — Нариса заинтересовано оглядел ее.
— Не подержишь? — Девушка протянула фейри промокшую сумку Анис.
Надувая щеки от новой волны едва сдерживаемого смеха, Нариса принял сумку и демонстративно вытянул руку, стараясь, чтобы капли с сумки не попали на его спортивный костюм.
С секунду понаблюдав за ним, Аркаша пожала плечами и, вцепившись в мокрую ткань, одним движением сдернула с себя футболку Маккина, оставшись в светлозеленом лифчике.
Нариса поперхнулся собственным хихиканьем и замер с приоткрытым ртом. Воцарилась тишина.
Изнывая от холода, Аркаша между тем особо не спешила, тщательно выжимая футболку. Удовлетворившись результатом, она стряхнула с оголенного живота капли воды и огляделась. Вокруг было очень много открытых ртов. Весьма широко открытых. И даже можно было, например, предложить птицам использовать их для строительства гнезд внутри, чтобы зря не пропадали.
— Благодарствую. — Аркаша выудила из пальцев Нарисы сумку и, закинув мокрую футболку на плечо, побрела сквозь притихшую толпу к основанию склона. Все расступались перед ней, поэтому идти было легко. От ветра по влажной коже бегали мурашки.
Однако остановиться Аркаше все же пришлось. На ее пути стоял Джадин Кюнехелм. Нефилим смотрел на нее сверху вниз, поджав губы и сдвинув рыжие брови. Аркаша с вызовом глянула в ответ.
И Джадин отвернулся. И... покраснел. Что ж, из всех присутствующих нефилим оказался самым деликатным. Аркаша продолжала чувствовать на себе несколько десятков ошарашенных взглядов.
Продолжая коситься в сторону, Джадин молча стянул с себя красную футболку и, не глядя, сунул в руки Аркаше.
Недолго думая, девушка протянула нефилиму свою мокрую футболку и сумку и быстро облачилась в его футболку.
— Спасибо, — пробормотала она, забирая у Джадина вещи.
Юноша кивнул и, развернувшись, пошел навстречу Грегори. Староста застыл на середине пути, словно участник игры «замри-отомри», которого команда водящего заставила остановиться в позе пытающегося почесать поясницу горбуна.
— Кэп, я переодеться, — бросил Джадин.
— А… ладно, — рассеяно отозвался Грегори, явно с трудом приходя в себя.
Аркаша не смотрела на старосту, но знала, что его взор направлен на нее и полон он настороженной сосредоточенности. И несмышленышу понятно, что от кого-кого, а от нее Грегори подобных кульбитов точно не ожидал. Интересно, увеличилась бы степень его шока, если бы он узнал, что Аркаша сама от себя такого не ожидала.
Голова лишилась мыслей. Избрав для себя вид перекатывающихся под упругой кожей мышц спины Джадина, пока он шел, чуть склоняясь вперед, чтобы легче было взбираться в горку, в качестве кратковременного ориентира, Аркаша брела за нефилимом, шаркая подошвами и запинаясь через каждый шаг. Так она спасла себя от встречи с взглядом Грегори, пока их маленькая процессия шла мимо, и так ей не пришлось переживать мучительные секунды осознания того, с каким настроем может встретить ее чарбольная команда Сириуса там, на вершине склона.
Но и мимолетное спокойствие в этой отупелой прострации когда-нибудь должно было закончиться. Широкая спина продолжала быть неотрывной частью Джадина, который направился в сторону общежитий, когда как Аркаше полагалось остаться здесь — в пространстве, где так или иначе придется с кем-то взаимодействовать и выдавливать из себя какие-нибудь маловразумительные слова.
Аркаша прикрыла глаза — всего на секунду, — Чтобы приготовиться к смене картинок восприятия и с достоинством выдержать очередное испытание реальности. Каким оно будет и к чему приведет? Закрывающий глаза никогда этого не узнает.
Первым Аркаша увидела Роксана. И это был наидеальнейший расклад. Вероятно, именно эти поблескивающие золотом комично вытаращенные глаза дикого кота даровали ей уверенность. Страх перед осуждением толпы, ужас осознания своей никчемности, боязнь показаться нелепой — лишь гаснущие вспышки, которые должны занять ничтожно малое количество времени, чтобы освободить место истинно важным эмоциям. А страх будет иметь ровно такое количество важности, которое ты сам выделишь для него. Потому что для себя самого ты — единственный творец. Творец мира, который ты видишь своими глазами, создатель чувств и властитель эмоций. Остальные — лишь антураж.