— Что, совсем беда? — полюбопытствовала Шани. — Бомжевала небось?
— Почти.
— Ладно, не боись, подумаю, как тебя приодеть.
— Правда? — Аркаша удивленно посмотрела на собеседницу сквозь покров из почти уже высушенных волос.
— У меня с юмором атас, так что не думай, что шучу.
— Ого, чтобы ты подобрела, всего-то и стоило разок сконфузить Ваниль.
— О чем ты? Я всегда сама доброта, — проворчала Шани, с энтузиазмом наводя беспорядок на голове Аркаши. — Хорошо, уела. С Ваниль это ты меня подкупила, чертовка, подкупила. И не улыбайся мне тут, хитрая тощая девка! Так, дело сделано. Ну что, причешем тебя, или айда пугать чарбольных дурней?
Мужское молчание намного осмысленнее женской стрекотни. По крайней мере, Аркаше, вернувшейся в зал следом за Шани, тотчас же показалось, что ей прочитали целую лекцию в манере воспитательной беседы, хотя единственный, кто мог всерьез заняться этим — Грегори — не проронил ни слова. Наверное, бытие решило вернуть изначальный баланс и фоном к восхищенной похвале от Шани добавить этакий шматок порицания от старосты. Чтобы жизнь сладким пряником не казалась.
— И что это за угнетающая атмосфера? — поинтересовалась черная вдова. — Тренер наконец узрел полное отсутствие перспектив и решил разогнать ваш чудный балаган?
— Пререкаться нет настроения, Шани. — Грегори быстро обогнул ее. — А ты, Теньковская... — Юноша смолк, мучительно выискивая нужные слова. — Давай в будущем постараемся обойтись без таких вот эксцессов?
— Почему ты упрекаешь ее? — возмутилась черная вдова. — А не тех гнусных засланцев из Мимозы и Фомальгаута?
— Нариса никогда не отличался тактичностью, ну а Ваниль не может жить без внимания. Не стоит подыгрывать их маленьким спектаклям.
— Оденьте на меня семейники и заставьте принимать на себя все Стопроцентные, если я не права, — предложила Шани, — но Теньковская сегодня играла явно не по их сценарию.
Грегори с неохотой кивнул, соглашаясь.
— Не ловить тебе Стопроцентных, Шани. Да и о мужском белье придется забыть. Что касается тебя, Теньковская, признаюсь честно: я тебя недооценил. Умеешь постоять за себя.
— На этой ноте надо всплакнуть, — посоветовала Шани, — типа «папка не ждал, не гадал, а птенчик-то уже подрос и из гнезда ломится мир познавать».
— Отлично сказано! — включился в беседу Роксан. — И, между прочим, очень эффектно ломится. — Юноша жадно оглядел Аркашу. — Какая же ты худенькая, Зефиринка.
Аркаше стало неуютно. Захотелось вернуться в тепло огромной футболки Маккина. В ней она чувствовала некую защищенность — словно в объятиях большого добродушного мишки.
— Хрупкая, как стебелек цветочка, — умилялся Роксан.
— Ты слепой, Котяра? — раздраженно бросил Момо. — А раньше ты этого не заметил? Она же всего пару минут назад так и сверкала своим голым кожным покровом. Тощая и лохматая, как плод ночных игрищ швабры и веника.
«Так, значит, ты все-таки пялился на меня втихаря, Момо».
— Сам ты швабра, — обиделся за Аркашу Роксан.
— И веник, — вдохновившись образом, поддакнула Шани.
— Да, да, Кюнехелм, как спец по части «вынести с одного удара», будет совком для мусора, — Грегори прикрыл рот ладонью, пряча зевок, — а я буду половой тряпкой, ведь вы периодически вытираете ноги о мою нервную систему. Все, с позывными разобрались. Начинаем трудиться.
— А мне понравилось. — Роксан, без зазрения совести пропустивший мимо ушей команду от капитана, удрученно вздохнул. — Боюсь, этот эпизод будет долго проигрываться в моей памяти.
— Запросто признаешься, что будешь о Теньковской фантазировать? Она несовершеннолетняя, — хихикнув, напомнила Шани. — Так что, Линси, щас же закатай то, что успел выкатить.
— Это был не грязный намек! — возмутился дикий кот.
— Ну-ну, а помыслы наши чисты, и вообще мы все монахи.
— Блин, Шани, нежнее со мной. В прошлом году ты была такая душка, даже заглядывалась на меня. Но потом совсем озверела. И звереешь до сих пор!
— Капитошка, — Шани элегантно крутанула в руках зонтик, — подскажи, будь добр, куда мне ткнуть, чтобы у этого говорливого кошачьего тела активировался предохранитель? Может, в будущем предохранит его от перспективы трепки.
— Спроси у Шарора, — с равнодушием флегматика посоветовал Грегори. — Он с ним больше общается. Соседи по комнате как-никак. Пусть и подскажет.
— А Рошик на моей стороне! — восторжествовал Роксан. — Он меня любит. Правда, Рошик?