Момо помрачнел так, что любая грозовая тучка вмиг бы побелела от зависти.
— Как его сосед по комнате, вверяю вам и остальным страждущим неограниченную территорию в виде этого «говорливого кошачьего тела» для реализации своих самых «аж кровь стынет в жилах» идей. — Момо сегодня был прямо само великодушие. — Рекомендую тыкать по всем выпуклостям.
— Рошик!! — смертельно обиженный Роксан задергал руками, будто переевшая обезьянка, отмахивающаяся от бананов. — Что ж ты злой-то такой! Не отдавай им меня на растерзание! Я думал, мы друзья!
— А я думал, что тебе нечем думать.
— А я думал, что вы никогда ни черта не думаете. — Грегори, все-таки справившийся со своим апатичным состоянием, перешел в новую стадию закипания. — И о чудо! — оказался прав. Впрочем, как всегда.
Странно, но эти перебранки успокаивали. Аркаша слушала голоса, ироничные интонации, саркастичные замечания, наблюдала за потешными кривляньями. Даже с Колей ощущения были абсолютно другие. И, конечно, это отличалось от чувства опустошенности, охватывавшего ее всякий раз, когда она сидела в своей комнате в квартире тети Оли — тихая, как таракан. Одинокая, как птица с поврежденным крылом, которая нашла убежище на кусочке каменного выступа посреди бесконечных морских вод.
Перед ее глазами появилось прозрачное горлышко. Луми протягивал ей бутылку с водой.
— Спасибо. — Аркаша сделала глоток. — Хочешь мне что-то сказать?
— А должен? — Луми был до неприличия спокоен.
— Ну... разрешаю тебе меня пожалеть.
— А нужно?
— Я ведь жертва издевательств.
— А ты себя таковой считаешь?
— Как умело ты фехтуешь вопросами. — Аркаша сделала еще один нервный глоток.
— Но нет. Не считаю себя жертвой.
Брови снежного мальчика едва заметно дернулись.
— Что-то изменилось?
— Изменилось?
— Твой взгляд утром и взгляд сейчас, — Луми приблизил к ней свое лицо, — отличаются. Как будто... теперь ты знаешь, чего хочешь.
Аркаша посмотрела поверх его плеча на переругивающихся ребят. И на одном из них ее взгляд задержался намного дольше, чем ей самой хотелось.
— Может быть.
На плечо Луми с размаху опустилась рука.
— А ну-ка не цепляйся к ней, Распутный Снеговик! — Роксан принялся дергать снежного мальчика за футболку. — Смотри-ка, только расслабишься, и уже всякие снежноголовые клинья к Зефиринке подбивают!
— Ты это делаешь больше всех, — сухо заметил Луми, с равнодушием терпя тряску.
— Она мне очень нравится!
— Ты что, ребенок? — холодно осведомился юноша. — Только дети хватают без разбору все, что им нравится. У вещей невозможно спросить разрешения. Но Аркаша не вещь. Она сама за себя решает.
Роксан приоткрыл рот и так и остался стоять, видимо, вмиг растеряв весь словарный запас. Неожиданно на помощь обескураженному дикому коту пришел Момо:
— Твое философское хныканье никого не волнует, Снеговик. Если Шмакодявку что-то не устраивает, пусть сама скажет. И уж тогда я напомню ей, насколько она туповата.
— Как насчет того, чтобы я наглядно показала уровень моей тупости? — От волнения голос Аркаши звенел.
— Надо же, а Шмакодявка, оказывается, умеет говорить за себя, — притворно изумился Момо. — Интересно, что еще она может сделать?
— Учитывая то, что она сегодня учудила, я бы на твоем месте от ее угроз очканула, — хмыкнула Шани.
— И что же она учудит лично для меня? — Момо, ухмыляясь, уставился на Аркашу. — Неужто разденешься для меня?
— Она не станет делать это для тебя. — В глубину глаз Луми добавилась синева.
— Разве не ты сказал, что Шмакодявка сама за себя решает?
— О, самцы морских коньков решили помериться брюшками, — развеселилась Шани.
— Не-не, не обращайте на меня внимания, продолжайте сурово пускать пузырики друг на друга.
— У морских коньков потомство вынашивают самцы, — задумчиво пробормотала Аркаша.
Вся компания дружно уставилась на нее.
— Да что-то ассоциация в голове всплыла, — попыталась оправдаться Аркаша.
— Батюшки, народ, вы меня прям в краску вгоняете с утра пораньше. — Шани усмехнулась и принялась обмахиваться рукой. — Я тут вдруг поняла, что без тебя, психичка, здесь было до безумия скучно.
До ребят донесся почти деликатное поскрипывание входной двери. В зал, робко щурясь, заглянула Анис. На ней был желтый кардиган, надетый поверх футболки.
— Извините, я тут подругу ищу. — Девушка сильнее вцепилась в дверную ручку, будто веря, что в случае чего дверь окажется единственным спасителем. — Мне сказали, что она пошла в эту сторону.
— Здравствуй. Помню тебя. — Грегори постарался улыбнуться как можно приветливее. — Заходи.