«Я плохо бегал, – рассказывал Бауэрман. – И я этого не знал. Если бы Билл Хейвард не почистил мою технику бега, я бы никогда не вошел в команду бегунов Орегонского университета».
Хейвард не просто научил Бауэрмана правильно бегать, он заронил зерно идеи, которая будет питать тренерскую работу Бауэрмана в следующие десятилетия: маленькие перемены могут дать большие результаты. Окончившего университет Бауэрмана приняли в медицинскую школу, но ему не хватило средств оплатить учебу. Чтобы накопить деньги, он решил поработать учителем биологии и тренером по бегу и легкой атлетике в старших классах своей бывшей школы. После того как США вступили во Вторую мировую войну, Бауэрман пошел в армию, и его отправили в Италию в составе 10‑й Горной дивизии. Там он занимался ресурсами, в том числе командой мулов. После войны майор Бауэрман, заслуживший Серебряную звезду и четыре Бронзовые звезды, снова стал учителем и работал до тех пор, пока Хейвард, его наставник, не ушел на пенсию из Орегонского университета и не предложил ему свое место.
Для спортсменов он был не «тренером» или «мистером Бауэрманом», а просто Биллом. Возможно, потому, что он еще преподавал физическое воспитание в университете, Бауэрман видел себя как учителя, того, кто воспитывает «цельную личность», а не просто спортсменов. Он лично писал от руки схему тренировок для каждого бегуна, включая такие наставления, как заканчивать упражнения «радостным, а не измученным». Он предупреждал о недопустимости чрезмерных тренировок, используя то, что он называл принципом тяжело-легко. «Если ты тяжело потрудился, ты должен отдохнуть. Ты должен восстановиться», – говорил он.
Это противоречило подходу к тренировкам «чем больше вкладываешь, тем больше получаешь», которым руководствовались большинство тренеров в США в то время.
Бауэрмана часто видели на тренировках в пиджаке, галстуке и баварской шляпе на коротко подстриженных волосах. Он ценил, когда спортсмен знал Шекспира, сам часто цитировал сонеты или пьесы во время импровизированных лекций. В то же время ему нравились шутки в раздевалке. Он часто присоединялся к команде в душе после тренировки, и не раз ему удавалось отобрать для команды ничего не подозревающего бегуна-первокурсника. Иногда все начиналось с разговора о стратегии забега. Бегун на средние дистанции Джеф Холлистер вспоминал короткую встречу под холодным душем. «Потом неожиданно теплая вода попала мне на голень и потекла по моей щиколотке, – написал он в мемуарах 2008 года. – Откуда взялась теплая вода, если ее не было? Я развернулся и увидел улыбающегося Бауэрмана, мочившегося на мою ногу». Старшекурсники, которые еще не вышли из душа к этому времени, сказали: «Сегодня твой день, Джеф». Холлистер предположил, что Бауэрман «метил» таким образом своих спортсменов для того, чтобы выяснить что-то об их характере. «Молодой человек набросится на меня, убежит или просто ответит тем же и помочится на меня?» Случалось, что тренер по легкой атлетике нагревал свою связку ключей и прокрадывался к ничего не подозревающим студентам в сауне, чтобы заклеймить их. Ключи никогда не оставляли следа надолго, но как только он пошутил с бегуном, тот становился членом «клуба» Бауэрмана, входил в число избранных. Эти ребята переставали быть студентами последнего курса, они были Мужчинами Орегона.
Бауэрман был необычным человеком, но он знал, как выжать последнюю каплю энергии из своих спортсменов. В то время когда Кенни Мур был в Орегонском университете, результат 1,5 км за четыре минуты, впервые показанный британским бегуном Роджером Баннистером в 1954 году, все еще считался «звуковым барьером» в беге. Бауэрман тренировал девять бегунов, пробегавших это расстояние меньше чем за четыре минуты.
Наибольшее количество таких бегунов, которыми мог похвастаться любой другой тренер в Америке, было два. Бегуны приезжали в Орегонский университет специально ради Бауэрмана, иногда отвергая лучшие предложения других университетов. Он был королем, и университетская беговая дорожка на стадионе «Хейвард-филд» была его королевством. Он воспитал четырех чемпионов NCAA, чтобы это доказать.
Когда Бауэрман был не на дорожке или не в спортзале, в раздевалке или в аудитории, он проводил долгие часы на своем ранчо, возясь с дизайнами и материалами, переменными, остававшимися вне контроля его бегунов. Для него врагом был вес. Все только выиграло бы, став легче. Он экспериментировал с беговыми трусами из сверхлегкой парашютной нейлоновой ткани. Он считал нашитую на майки бегунов букву «О» слишком тяжелой, поэтому впоследствии на форму нашивали букву из сетки. Он подсчитал, что каждый грамм, снятый с шиповок бегуна, избавит его от необходимости поднимать несколько килограммов при забеге на 1,5 км.