К этому времени волки полностью перестали обращать внимания на лошадей. Они переключились на их защитников. Два волка против двоих боевых хомяков. Десятый уровень против первого. Серёга понимал, что шансов нет, его больше интересовало не как победить, а почему перестала действовать защита? Волк прыгнул на него первым. Серёга успел выставить вперёд меч, но это не помогло. Зверь в последний момент ушёл в сторону, меч прошёл мимо цели, а Серёга почувствовал дикую боль в боку. Боль всё усиливалась, волк яростно вгрызался в боевого хомяка своими мощными острыми клыками. Серёгин взгляд стал мутным, сопротивляться уже не было ни сил, ни желания. Он ещё успел заметить, как пытается отбиваться от своего волка Тузик, как бежит к ним, размахивая кинжалом Белка, но затем в глазах стало темнеть, и он услышал уже знакомый то ли гул, то ли звон.
И в этот раз всё произошло, как и раньше – чем сильнее наваливалась темнота, тем меньше становились боль и гул, пока наконец-то не осталось ничего.
Разницу между этим ресом и предыдущими Серёга заметил, когда пришёл в себя в хижине. Ужасно болело всё тело, кружилась голова, хотелось вырвать, словно Серёга переживал страшнейшее похмелье всей своей жизни. С большим усилием он смог приподняться на кушетке, увидел Мангуста и Крыса. По их виду было понятно, что они сейчас переживают те же ощущения.
– А чего мне так плохо? – спросил Серёга, особо не надеясь на ответ.
– Не только тебе, – простонал Крыс.
– Потому что это третий раз, – ответил Мангуст.
«Точно! Это же третий рес», – подумал Серёга и осторожно встал на ноги.
Его пошатывало, но он устоял.
– Я так понимаю, мы ровно сутки испытывали обещанную боль, а сейчас это всё – её последствия? – спросил Крыс.
– Наверное. Хорошо, что не помним ни фига, – ответил Серёга.
– Странно это. Зачем боль, если мы её не помним? Непонятное наказание, – удивился Крыс.
– Не знаю, мне и отходняков хватает. Мне, вообще, неважно, что там эти сутки происходило. Мне сейчас хреново.
– Неважно, что происходило? – Мангуст рассмеялся. – А ну как, кто-то надругался над твоим бездыханным тельцем за эти сутки?
Серёга не нашёл сразу, что ответить, а Мангуст вовсю заливался от смеха. В этот момент появился Тузик. Серёга отметил, что после его вылета Тузик продержался почти две минуты.
«Крут Тузик, ничего не скажешь», – с некоторой завистью подумал Крот из Клана Боевых Хомяков.
– А-а-а… – Береговой со стоном сполз с кушетки на пол. – Чего так херово?
– Третий рес, – грустно сказал Мангуст, ему, видимо, не хотелось ещё раз подробно всё объяснять.
Но как оказалось, на это и времени не было, так как в хижину ворвался разъярённый Конан.
– Вы феерические идиоты! – начал куратор с порога. – Нет, меня, конечно, нереально веселит тот факт, что вы всей тусовке тотализатор сбили, но вы по-любому дебилы!
– Какой тотализатор? – спросил Крыс, проигнорировав оскорбления.
– Есть традиция: на каждую новую группу делают ставки. Точнее, на каждого игрока. Сколько дней он продержится после снятия безопасного режима. Кто-то даёт день, кто-то пять. Это от игрока зависит. Тебе никто больше двенадцати часов, например, не дал, – Конан перевёл взгляд с Крыса на всю группу. – Но вы всех просто порвали! Вы умудрились сдохнуть до снятия! Мать вашу! До снятия безопасного режима! И не просто сдохнуть! Четверо умудрились сдохнуть аж два раза! Это, вообще, в голове не укладывается! Это не просто рекорд, а абсолютный рекорд Игры за всё время её существования! Это…
Конан на секунду прервался, он не находил слов, было видно, что возмущение переполняет куратора через край. Но он собрался и продолжил: