— И что?
— Русские обязательно отреагируют, если они в курсе дела. Закрыв люки своих ракетных шахт. Это будет видно на фотографиях, посылаемых нам со спутников наблюдения несколько раз в день.
— Хитро придумано, — согласился Малко. — А дальше?
Заместитель начальника оперативного отдела сделал неопределенный жест, улыбаясь грустно и иронично.
— Потом все выяснится. Останется только узнать, как Уильям Нолан передает свою информацию русским. Учитывая, что Вашингтон кишит агентами ФБР, наблюдающими за русскими, он должен быть очень хитрым, чтобы не засветиться...
— А что делаю я? — спросил Милтон Брабек.
— Материально-техническое обеспечение и, если понадобится, защита, — объяснил заместитель начальника оперативного отдела.
— Вы, Малко, официально останетесь в Вашингтоне, чтобы наблюдать за выздоровлением Криса. Во всяком случае, если мы быстро не закончим, придется все бросить.
— Я остановился в отеле «Джефферсон», — сказал Малко. — Это хорошо?
— Отлично. Я посвящу в секрет еще одного человека. Мою племянницу Джессику Хейз. Она специалист по анализу информации в разведывательном центре. Я ей полностью доверяю. Она будет связной, и у нее есть доступ к центральной ЭВМ... А там посмотрим.
Он встал. Долго пожимал руку Малко. Потом Милтону Брабеку.
— Выходите первым, — сказал он, — я уйду через задний вход.
Оказавшись на ледяном ветру, Малко побежал к своей машине; он обернулся и посмотрел на окна «конспиративной квартиры», каждое из которых было украшено венком из омелы и рождественской свечкой. Дом был похож на семейное жилище, и никто бы не догадался о комнатах, напичканных электронным оборудованием.
Спускаясь вниз по Висконсин-авеню, он задавал себе вопрос, действительно ли ему хотелось узнать правду.
Это самое чудовищное состязание, в котором он когда-либо участвовал один против КГБ, ЦРУ, ФБР. И еще «крот». Человек, обманувший всех, вплоть до Президента Соединенных Штатов.
Глава 15
В «Гнезде», баре в виде ротонды на первом этаже отеля «Виллар», было шумно, как в птичнике, но шум исходил не от клеток с чучелами птиц, которыми были увешаны стены. С пяти часов здесь собиралось множество высокопоставленных чиновников из соседнего административного здания. Сенаторы спускались с Капитолийского холма, сотрудники Белого дома приходили по-соседски, чтобы, смешавшись с толпой, встретиться с некоторыми из самых красивых женщин города, не всегда обладающих безупречной репутацией. Роскошные номера «Виллара» были известны своими пылкими приключениями, о которых потом судачил весь Вашингтон.
Более прозаичные журналисты и другая пишущая братия приходили сюда узнать, чем дышит город, или обменяться уже раскрытыми тайнами. Близость Белого дома создавала впечатление причастности к государственным тайнам...
Малко остановился перед круглым баром, осажденным плотной толпой тех, кто не сумел найти места за столиком.
В соответствии с инструкциями Фрэнка Вудмилла Джессика Хейз должна была ждать его. Он сказал, что она брюнетка и будет одета в костюм зеленого цвета.
Малко протиснулся между стоящими людьми и заметил в глубине за столиком женщину, которая соответствовала этому описанию. Должно быть, у нее была его фотография, потому что она сразу радостным жестом приветствовала его.
У него забилось сердце. Джессика Хейз была похожа на исполнительницу фламенко. В чертах ее лица отражалась грубая чувственность. По контрасту с этим ее черные, как смоль, волосы были скромно подобраны и стянуты бантом из зеленого шелка. Взгляд его спустился ниже, и у него еще сильнее потекли слюнки: в вырезе жакета виднелся кружевной бюстгальтер, облегающий полную грудь; короткая юбка не скрывала длинных стройных ног в лодочках из крокодиловой кожи...
Она протянула Малко длинную руку с ярко-красными ногтями.
— Добрый вечер, Малко. Я счастлива встретиться с вами.
Он посмотрел на нее, смеясь.
— Вы, видно, очень любите зеленый цвет...
Сумка из крокодиловой кожи, туфли, костюм, бюстгальтер, пояс, чулки. Все, кроме ногтей, было зеленым. И изумрудные серьги, разумеется...
Джессика Хейз только улыбнулась.
— Да, я суеверна. А что? Вам это не нравится?
— На вас, — сказал Малко, — мне понравится любой цвет...
Не отвечая, она заказала проходившему официанту «Куантро» со льдом, а Малко — «Столичную». Шум был оглушающим. С приятным поскрипыванием нейлона Джессика положила ногу на ногу, слегка задрав юбку, и он заметил, что на ней были чулки, а не колготы.
— Я много слышала о вас, — сказала она, — вы почти легендарная личность в Фирме. Как ваш замок? Это, должно быть, чудесно — жить, как твои предки.
Ее черные глаза горели от возбуждения, и «Шалимар», которым она была надушена, еще усиливал ее сексуальность. Малко прикурил сигарету от ее массивной золотой зажигалки, украшенной крохотным изумрудом. Он спрашивал себя, было ли ее белье тоже зеленого цвета.
— Мой замок в порядке, — сказал он, — если последняя буря, налетевшая с востока, не сорвала половину черепицы. Она такая дорогая, что мне пришлось бы работать на Фирму до ста пятидесяти лет.
Ветер был его главным врагом. Ценой жертв ему удалось вернуть к жизни старый замок к Лицене, унаследованный от предков, но крыша продолжала оставаться слабым местом.
— Если я поеду в Европу, мне бы очень хотелось посмотреть на него, — мечтательно сказала Джессика.
Александра, пышнотелая и ревнивая невеста Малко, несомненно, будет от этого в восторге...
— А пока не пойти ли нам пообедать? — предложил Малко.
— С радостью, — согласилась Джессика, — я умираю с голоду. Вы знаете «Новые высоты»?
— Нет, — сказал он, — но узнаю.
Когда она встала, его привела в восхищение ее походка, широкие плечи; брюнетка в стиле Ким Бесинджер. Мужчины смотрели ей вслед...
Они пересекли величественный холл с многочисленными колоннадами, и на улице она взяла его под руку, зябко прижавшись к нему.
Кухня «Новых высот» на Колверт-стрит была совершенно удивительной: смесь новой кухни и калифорнийских блюд с примесью безумия. В результате получались блюда со странным вкусом и внешним видом, состав которых лучше было не знать. Стены были белые, официанты «голубые», обстановка — скромная. Малко знал теперь о Джессике все: отец — контр-адмирал, разведена, пятилетняя дочка, собственное состояние. Она жила одна с дочкой в нижней части Фоксхолла в Джорджтауне, элегантном квартале Вашингтона, и, казалось, не спешила изменить свою жизнь.
Между ней и Малко установилась эротически наэлектризованная атмосфера. Их пальцы иногда слегка соприкасались. Не отворачиваясь, она смотрела прямо в глаза Малко и, казалось, не ведала, что ее соски четко вырисовываются под блузкой.
— У вас нет мужчины? — спросил Малко.
Джессика Хейз сладострастно и иронично улыбнулась.
— Мне кажется, они меня боятся и поэтому никогда не задерживаются. Я много времени провожу на работе, есть еще спорт и по вечерам фильмы но видео.
Они еще не говорили о «кроте». Малко приступил к этому, когда Джессика грела между ладоней большой пузатый бокал «Гастон де Лагранжа».
— Что вы думаете о теории Фрэнка относительно Уильяма Нолана?
Джессика нахмурилась.
— Это ужасно, невероятно. И страшно. Если такой человек, как он, предатель, кому же доверять?