А если его засекло ФБР? Возможно, оно следит за кладбищем, когда туда приезжает Уильям Нолан.
Было четыре часа дня, когда Малко заметил на параллельной аллее белый фургон, направляющийся на север. Это было редкостью на Арлингтонском кладбище, где было разрешено только движение служебного транспорта. Он машинально следил взглядом за фургоном, когда тот остановился перед большой стелой на углу Крук Уок. Из него вышел тучный лысый мужчина с венком в руках. Он убрал с памятника прежний венок, приладил новый, немного протер мрамор и ушел.
В бинокль Малко заметил надпись черными буквами на боках белого «эконолайна»: «Г. Фельдстейн, Сады и цветы. 2316 Висконсин-авеню, Вашингтон, Округ Колумбия».
Мужчина влез в фургон и продолжил путь. Через двадцать минут он остановился у могилы Джона Но-лана и сменил на ней скромный венок под наблюдением Малко, которому ничего другого не оставалось. После отъезда фургона надо было ждать еще час с четвертью. Он напрасно напрягал зрение: больше никто не приближался к могиле сына Уильяма Нолана. В двадцать пять минут шестого, когда уже начало смеркаться, он направился к автостоянке. С обманутыми надеждами.
У него не было особой пищи для размышлений, кроме цветочника, казавшегося, впрочем, совершенно невинным.
Когда Малко появился, Джессика нервно смотрела на часы. Едва он успел сесть, как она ему сказала:
— Мне очень жаль, но через десять минут у меня, встреча с моим шефом на Ф-стрит. Что дало посещение кладбища?
Малко рассказал ей о цветочнике. Джессика, уже стоя, казалось, не очень заинтересовалась этим.
— Я сообщу об этом дяде Фрэнку завтра утром. Во всяком случае, он через меня назначил встречу, чтобы разобраться в сложившемся положении: завтра в пять на «конспиративной квартире».
Фрэнк Вудмилл со своим обычным ошалевшим видом и огромными мешками под глазами ждал в гостиной «конспиративной квартиры», куря сигару. В последнее время он, должно быть, мало спал...
— Я навел справки о вашем цветочнике. На первый взгляд, ничего особенного. Гарри Фельдстейн приехал из Канады в 1980 году с канадским паспортом. Четыре года назад он купил маленький магазинчик на Висконсин-авеню и еле сводит концы с концами. Они с женой все делают сами. Практически никогда нигде не бывает. Имеет хорошую репутацию в своем квартале и в банке. Раз в год ездит в Монреаль, чтобы повидаться со своими родственниками.
Я послал канадцам телекс, но они еще не ответили. В ФБР на него ничего нет, в Фирме тоже.
— Надо было проверить, — сказал фаталист Малко. — Нет ничего удивительного в том, что цветочник приезжает на кладбище. Но поскольку он был единственным, кто приближался к могиле Джона Нолана...
— Возможно, мы на ложном пути, — вздохнул заместитель начальника оперативного отдела. — Если через неделю мы ничего не узнаем, я обо всем информирую директора ЦРУ. Я получу взбучку, но тем хуже. Не можете же вы вечно торчать в Вашингтоне.
Малко снова подумал о вчерашнем происшествии.
— ФБР следит за Арлингтонским кладбищем, когда Уильям Нолан отправляется туда? — спросил он.
Сигара Фрэнка Вудмилла застыла в воздухе.
— Нет, не думаю, но могу проверить. А что?
— Мне показалось, что я видел кого-то, кто следил за мной в бинокль...
— Это мог быть турист, любопытный или «любитель птиц», — сказал он. — Я думаю, что завтра, как всегда по средам, Билл Нолан поедет в Арлингтон. Надо еще понаблюдать за ним.
— А ваш «метод бариевой каши»?
Заместитель начальника оперативного отдела пожал плечами.
— Пока ничего убедительного. Если бы у нас были шифры КГБ... Ладно, возвращайтесь в «Джефферсон». В данный момент больше ничего нельзя сделать.
Когда зазвонил телефон, Малко смотрел по телевизору новости Си-Эн-Эн в своем номере отеля «Джефферсон».
— Добрый вечер, — весело сказала Джессика. — Нашему другу было бы желательно срочно повидаться с вами в обычном месте. До встречи.
Она повесила трубку.
Малко, заинтересованный, выключил телевизор и надел шубу. Что было нужно Фрэнку Вудмиллу? Он расстался с ним два часа назад. Улицы Вашингтона опустели, дул порывистый ледяной ветер, падали снежинки. Через пять минут он уже был на Л-стрит. Фрэнк Вудмилл ждал его, заметно нервничая. Он живо поднялся ему навстречу, в глазах его горел огонь, которого Малко у него уже давно не видел.
— Считаю, что вы сорвали банк! — сообщил он.
— А что случилось?
— Получен телекс от канадской конной полиции по поводу Гарри Фельдстейна. Его настоящее имя Руфус Шевченко, он приехал с Украины в Торонто пятнадцать лет назад. Через пять лет получил гражданство. Конная полиция дала о нем неблагоприятный отзыв, поскольку есть подозрение, что он не является настоящим беженцем.
Малко захотелось кричать от радости. Наконец-то реальная зацепка! Связующее звено между КГБ и ЦРУ. Однако это еще были пустяки.
— Возможно, это просто совпадение, — заметил он. — В Восточной Европе тысячи беженцев и очень мало «кротов»...
— Разумеется, — согласился заместитель начальника оперативного отдела. — Впрочем, против него ничего нет, ни малейшего факта. Но он очень уж смахивает на тех «тайных агентов», которых внедряет к нам КГБ. Приехал через Канаду для отвода глаз. Даже имеет канадский паспорт. Мы практически не контролируем приезжающих оттуда. Он женат на своей соотечественнице, которая последовала за ним; у них очень мало друзей, а в силу своей профессии он общается с множеством людей...
— Что вы собираетесь предпринять?
— В обычной ситуации я бы повесил ему на «хвост» сорок эббээровцев. Но в данном случае у меня есть только вы и мистер Брабек. И главное, я не хочу его вспугнуть. Чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что кладбище служит почтовым ящиком. Несмотря на то, что, сунув туда нос, мы ничего не нашли. Завтра Уильям Нолан снова поедет на кладбище. Если после его визита появится Фельдстейн, надо последовать за ним и больше не спускать с него глаз. Для этого нам понадобятся Джессика и Милтон Брабек.
Под лучами зимнего солнца Арлингтонское кладбище выглядело великолепно; сердце Малко билось сильнее. На этот раз он был в боевой готовности. Вдали сверкал купол Капитолия, серые воды Потомака напоминали озеро. Ловушка для «крота» была готова.
Фрэнк Вудмилл ждал на «конспиративной квартире». По рации он мог передать зашифрованное сообщение в машину Милтона Брабека, припаркованную на автостоянке для посетителей кладбища. Все оборудование было предоставлено центром "Д" под выдуманными предлогами.
Джессика Хейз, переодетая в спортивный костюм, в наушниках и с плейером, в темных очках, шагала по аллеям Арлингтонского кладбища. Ей было приказано держаться подальше от Уильяма Нолана и сосредоточить все свое внимание на цветочнике, если тот появится. Ее плейер на самом деле был микрофоном, соединенным с передатчиком, настроенным на частоту раций «Моторола» Малко и Милтона Брабека.
Что касается Малко, то он находился в стороне, на возвышении, у мемориала Дж. Ф. Кеннеди, чтобы обнаружить возможные контрмеры и координировать ход всей операции. Из рации, прикрепленной к его поясу, раздался голос:
— Объект приедет через несколько минут, — сообщил телохранитель.
Действительно, спустя несколько минут появился черный «олдсмобиль». Процедура посещения в точности повторила предыдущие. Уильям Нолан пешком поднялся к могиле сына, поправил несколько цветков, замер на несколько мгновений в молитве и снова спустился к своим телохранителям. Лишь одно изменение: один из телохранителей сопровождал его до могилы, возможно, из-за большего числа посетителей. Он уехал так же, как и приехал. Оставалось только запастись терпением.