Слепая кротиха наткнулась на корень, упала и замерла, чтобы ее не заметили. Они и не заметили. Кротиха поднялась из последних сил и с трудом побрела за ними. Нет, не ради червей она это делала! Лучшей наградой для нее было побыть среди других кротов. Они дадут ей парочку червей и разрешат посидеть с ними немного, почувствовать, что она тоже одна из них, что она кому-то нужна. И опять фырканье, сопение, вперед, за ними, на север. Ей было так тяжело идти, так стыдно подглядывать!
Когда Триффан и Спиндл вошли в тоннели Истсайда, им стали попадаться кроты. Появился отвратительный запах, напомнивший им Слопсайд, это был запах гниения, запах нечистой и больной плоти. Вокруг валялся мусор, разлагались нечистоты, слышалась тревожная дробь чьих-то шагов, беспокойное и опасное принюхивание. Здесь ютились кроты, которые не хотели ни с кем встречаться, никого видеть, ни с кем говорить.
Вдруг возник какой-то крот. Это существо сидело скорчившись прямо перед ними. «Существо» — потому что Триффан и Спиндл даже не могли определить, он это или она, такой лохматый и свалявшийся у него был мех, такое грязное рыльце, такое бесформенное, покрытое язвами тело.
— Кто здесь? — хрипло спросило несчастное создание.
Спиндл встревожился, но Триффан не раздумывая подошел поближе.
— Мы пришли с миром... — начал он, но крот повернулся и заковылял прочь, что-то бессвязно бормоча.
Они пошли дальше. Никто больше не заговаривал, но из нор за ними пристально наблюдали запавшие глаза больных лысухой кротов с тусклой, изъеденной лишаем шерстью. Некоторые были слепы, другие совершенно потеряли рассудок, вокруг лежали мертвые и разлагались прямо там, где умерли.
— Это такая форма чумы, — сказал Триффан. В голосе его слышалось неподдельное сострадание. — Бедные кроты! — прошептал он, глядя, как они отползают, то ли от страха, то ли от стыда.
Некоторые тоннели были оставлены кротами и пустовали, несмотря на обилие червей, в других, наоборот, скопилось много кротов, как будто эти несчастные предпочитали страдать, сбившись в кучу. Говорили они лишь сами с собой в бреду или просто стонали. Появление двух чужаков встревожило их.
Только уже на выходе из Истсайда Триффан и Спиндл встретили первую кротиху, которая не побежала прочь, завидев их.
Она стояла спиной и сначала не заметила их приближения. Увидев незнакомцев, вздрогнула, но не убежала. Это была кротиха, состарившаяся прежде времени, истощенная, с запавшими глазами, но на ее теле не было язв.
— Пошли, — сказала она, вернее, выкрикнула, словно глухая, — можете взять все, правда, это не много...
Она провела их в убогий тоннель, где лежала жалкая кучка червей, а сама отрешенно присела в сторонке.
— Нам не нужны твои черви, — сказал Спиндл и повторил это еще раз, потому что она не расслышала.
— Тогда зачем вы пришли? — закричала она, с недоверием глядя на них.
— Мы идем в Болотный Край, — ответил Спиндл.
Услыхав это, она сразу сменила подобострастие на презрение. Вскинулась, встала на дыбы, молотя воздух передними лапами с обломанными когтями.
— Так вы, значит, из Болотного Края? Зачем же вы являетесь сюда, что вы суетесь, зачем беспокоите меня? Выметайтесь отсюда вон! На этой свалке тошно и без таких, как вы! Я уже сыта по горло этой вашей верой, да и другие тоже!
Они попытались успокоить кротиху, выяснить, за кого она их принимает, но она не слушала, ярость и гнев переполняли ее, и в конце концов она зашлась в ужасном глубоком кашле, и слизь потекла у нее изо рта.
— Выметайтесь! — завопила она снова, и они ушли.
Другие кроты, вероятно, слышали крики кротихи, это придало им смелости. Они столпились вокруг Триффана и Спиндла и накинулись на них с угрозами.
— За кого вы нас принимаете? — попытался узнать у них Триффан.
— За обманщиков! — выпалил один из кротов, захохотал и убежал прочь. Его сумасшедший смех еще долго блуждал по извилистым ходам.
Спиндл и Триффан выбрались наверх. Там их поджидал молодой крот. Рассерженный не на шутку таким приемом, Спиндл потребовал у него ответа:
— За кого нас принимают?
— Вы похожи на вестсайдцев, потому что выглядите сильными и здоровыми, — ответил тот.
— Сильными! — воскликнул Спиндл.
— Здоровыми! — с горечью произнес Триффан.
— Да, именно так. Ну и что из того, что у тебя рубцы на голове? Это не мешает тебе нормально жить, верно? Мозги-то у тебя на месте, думать ты можешь, правда?
— Хорошо, если мы не вестсайдцы, то кто мы, по-твоему?
— Фанатики из Болотного Края, конечно! Проповедники этого поганого Слова или этого занюханного Камня. Вы без конца болтаете всякий вздор о том, что будет в будущем, и не хотите лапу о лапу ударить теперь. Нет, спасибо! Это мне неинтересно. Я живу своей жизнью, тихо и мирно, и чихал я на вас всех!