Однако в данный момент все упиралось в «если». Погода ухудшилась, что в Северном Уэльсе означает «стала из плохой очень плохой». Бесшумный легкий снегопад, который придавал пейзажу в Карадоке спокойный, хоть и холодный вид, сменился воем пронизывающего ветра. Мокрый снег и дождь слепили кротов, лишали мужества. Алдер и Маррам надеялись вскоре увидеть Шибод, но их ждало разочарование.
— Мы уже близко от Шибода? — время от времени спрашивали они у Карадока.
— Недалеко, — отвечал Карадок. — Вам, конечно, очень хочется увидеть его, но это зрелище потрясает душу. Шибод — не место для обыкновенного крота.
— А когда ты был там последний раз? — спросил Маррам.
— Я? Я не был там никогда. И никогда не буду. Меня предостерегал от этого еще отец.
— А что он знал о Шибоде?
— Мой отец? Ничего. Его предостерегал его отец.
Алдер от души расхохотался:
— Там должно быть и вправду страшно, если кроты живут так близко и ни разу не решились прогуляться туда!
— Да, страшно, — проговорил Карадок. — Да и кроты Шибода тоже страшные. Понимаете, такое уж что место. Оно странно действует на крота. Делает его серьезным, бдительным, осторожным, всегда готовым к нападению. Кротам Шибода не хватает, чтобы кто-нибудь их погладил.
— Погладил?
— Как обидчивую кротиху, которой нужно, чтобы ее приласкали.
— Ну, это не так уж плохо — вспыльчивость и обидчивость. Может, именно эти качества необходимы для сопротивления грайкам. Но достаточно ли этого, чтобы разгромить их,— другое дело. Слушай, а правда, что в Шибоде не говорят на кротовьем языке?
— Они говорят на языке Шибода. Но не беспокойтесь, когда хотят, они умеют говорить и на кротовьем языке, во всяком случае большинство умеет, кроме тех, кто предпочитает прятаться в холмах и никогда не показываться.
Путники начали спускаться по склону, через овечьи выгоны, по дорожкам, судя по всему, хорошо известным Карадоку. Вокруг мало что происходило, только грачи и вороны ссорились над трупами павших овец. Иногда к ним присоединялись чайки. Однако когда ветер усиливался, даже эта жизнь замирала. Птицы сбивались в кучи на каком-нибудь низком, укрытом от ветра утесе, и вскоре все вокруг оказывалось усеяно их ярко-белым пометом. А еще Алдер приметил какие-то темно-синие ягоды.
— Темно-синие ягоды — это черника, — пояснил Карадок. — Годится в пищу для кротов на земле, бедной червяками. Падаль тоже годится, если рискнешь, не побоишься грачей. Нужно прорыть тоннель и подбираться снизу. Пытка для нервов.
Алдер оглянулся на Маррама и ухмыльнулся. В этих местах кроту трудно выжить, и следовало прислушаться к аборигенам.
Небо оставалось по-прежнему низким и серым, когда через грязное поле они вышли к месту скопления таких невзрачных Камней, каких Алдеру с Маррамом ни разу не приходилось видеть на всем своем долгом пути.
— Кэпел Гармон,— объявил Карадок.— Одно из мест, совсем забытых природой. Однако здесь есть Камни — значит, в прошлом были и кроты. Сейчас здесь никто не живет, но мы, бродячие кроты Камня, пользуемся им как безопасным местом встреч.
Они огляделись вокруг, сгрудились, пытаясь согреться, посмотрели на Камни, а потом нашли для себя убежище в большой пустой норе, куда привел их Карадок.
— Иногда мне кажется — здесь совершилось что-то плохое и дух Камней покинул эти места. Может, здешние кроты умерли от чумы, одинокие и брошенные. Кто знает? Даже грайки, побывав здесь один раз, больше не появляются. Лишь немногие кроты Шибода знают о нем и приходят сюда, если хотят установить связь с внешним миром.
— Значит, Шибод близко? — спросил Алдер, посмотрев на запад, где за Камнями стлался туман и низко нависали облака, закрывая панораму.
— Пять дней ходу или около того. Ну вот, теперь мне надо отправить послание, и это займет день или два. А потом придет крот или несколько кротов — забрать вас. Это может занять еще день-два, так что придется вам тут посидеть. Только не заблудитесь, пока меня не будет.
— Шутишь, приятель, — произнес Маррам. — Мы рады отдохнуть.
Карадок вернулся только через пять дней и привел с собой нескольких кротов. Все, как и он, тощие и лохматые. По правде говоря, они выглядели так, словно ужасно замерзли еще при рождении и после этого никак не могли отогреться. Исключение составлял один большой молчаливый крот, который держался позади всех и молчал.
— Крот из Шибода в пути, он придет скоро, как только сможет, — сказал Карадок, — а пока... — Он как будто извинялся. — Эти кроты хотели посмотреть на вас. Расскажите им то, что рассказали мне. — И добавил шепотом: — Не бойтесь того, большого, сзади. Его зовут Тредфах, я потом расскажу вам о нем.