Кроты молчали. Потом Клогвин, все еще потрясенный, не осознавая полностью смысла сказанного Алдером, прорычал:
— Ты обидел меня, крот.
Алдер обезоруживающе улыбнулся, легко шагнул вперед, коснулся опущенного плеча Клогвина и поднес свою испачканную кровью лапу ко рту. Потом он повернулся к остальным кротам и проговорил:
— Многим было бы интересно узнать, какова на вкус кровь Шибода, а я знаю. Вкусная!
Алдер снова ухмыльнулся, а многие из присутствующих засмеялись, развеселившись от его неожиданной выходки.
— У меня болит рана, южанин, — снова рявкнул Клогвин.
Алдер резко обернулся:
— Так ударь меня, крот, как я ударил тебя, и давай забудем наши разногласия и начнем разрабатывать план, как победить грайков.
С ужасным ревом Клогвин двинулся вперед и так сильно ударил когтем Алдера, что тот упал на Маррама, которого все еще держали кроты.
На какое-то время Алдер потерял сознание. Ожидая, что он очнется и бросится в контратаку, все затихли, приготовившись наблюдать кровавую схватку.
Однако Алдер, придя в себя, посмотрел на место, куда пришелся удар и где текла кровь, коснулся собственной раны, поднес лапу ко рту, как он сделал это чуть раньше, и проговорил, правда, не совсем твердым голосом:
— Скажу вам одну вещь, кроты. Я говорю чистую правду — кровь грайков все-таки вкуснее!
При этих словах многие кроты громко расхохотались, а другие — только когда Клогвин присоединился к общему веселью.
Они с Алдером по-приятельски потолкали друг друга, и Алдер заявил:
— Честное слово, крот, если ты так бьешь друзей, клянусь Камнем, именно ты будешь рядом со мной, когда придет день победы.
Этот момент можно считать для Алдера началом командования войском кротов Камня. Хотя на земле Шибода Алдер всегда сознательно отходил на второй план, пропуская вперед Глиддера, и действовал как советник, с того самого дня кроты Шибода начинают отсчитывать восхождение Алдера к командным вершинам — когда сопротивление великой системы вышло за пределы границ самого Шибода. Естественно, теперь все готовы были слушать, что скажет «южанин», а главное, они поняли, что путь к победе — единение, а не разброд.
— Я не могу сейчас сказать, какой способ ведения войны с грайками окажется лучшим, но одно я знаю: мы не сможем сражаться с ними на равных. Нужно самим создавать условия, благоприятные для нас. Мы должны собрать войско дисциплинированное, решительное, которое будет сражаться во имя великого дела. Я видел осаду грайками Шибода и сделал вывод, что попытка разбить их сейчас и здесь может привести только к катастрофе. Вы наверняка проиграете, как проиграл бы Триффан из Данктона, если бы попытался повести свою систему на бой с грайками. Поступок героический, но глупый — а именно так, при всем моем уважении к вам, вел себя Шибод до сих пор.
— Не собираешься ли ты потребовать, крот, чтобы мы отступили? Это не в обычаях Шибода! — вскричал какой-то крот.
— Вы хотите, чтобы весной родились малыши? Хотите, чтобы они выжили? Хотите, чтобы ваши тоннели и тоннели долинных кротов оставались целы и невредимы и не были уничтожены грайками? Или вы хотите, чтобы грайки насиловали ваших самок, а родившиеся полукровки воспитывались в презрении к Камню? И чтобы некогда великий Шибод был разрушен, язык его уничтожен, а гордость навеки втоптана в грязь? Именно это и произойдет, как произошло уже во многих частях кротовьего мира. Во избежание этого Триффан и отступил, чтобы со временем вступить в битву за свою систему и за весь кротовий мир.
— Расскажите нам о Триффане, откуда он получил имя и в чем его удаль, — попросил Клогвин.
Алдер начал говорить что ему рассказывали кроты в Данктоне и что ему открыл сам Триффан. Алдер говорил о его путешествии в легендарный Аффингтон и о его борьбе с грайками сначала в Бакленде, а потом в Данктоне. Алдер говорил о великой цели Триффана — найти Безмолвие, на что его благословил Белый Крот Босвелл. Алдер рассказал кротам Шибода о походе Триффана в самое сердце Вена, откуда не вернулся еще ни один крот.
— Смелый крот! — сделал вывод Клогвин. — Не удивительно: у него в жилах течет кровь Шибода!
Одобрительное бормотание было ему ответом.
Глиддер сказал:
— Мои братья и я считаем этого крота Триффана своим братом, посланным нам нашей матерью Ребеккой взамен И Виддфа, которого многие из вас знали. Мы верим в Триффана, в его предназначение. Мы верим, что он сможет привести нас туда, куда мы сами прийти не в состоянии. Мы умеем жить в горах и знаем, что такое снежные бураны, но Триффан знает юг и пути двуногих и ревущих сов — а это нам совсем неведомо. Триффан борется не только за свою систему, он борется за весь кротовий мир, и так же должны поступать мы, забыв взаимные разногласия, помня о гордости нашей системы, о долге перед Камнем.