— Я не могу объяснить этого словами, господин Триффан. Могу только сказать: пока кроты знали, что вокруг грайки, они понимали, против кого сражаются, — рассказывал Тандри. — Но когда произошли эти непонятные перемены, кроты стали догадываться, что в Данктоне появился еще кто-то и что этот кто-то прячется. Он и носа не высовывает, а ты знаешь, что он умен, опасен, коварен и зол.
Естественно, мы решили выяснить, что случилось с грайками, а потому Скинт с двумя бойцами отправился к южным границам Древней Системы. Грайки там, конечно, оставались. В этом не было никаких сомнений — толстые, как блохи в шкуре старого крота. Но мы не могли себе представить, что за этим последует.
Они узнали это позднее, уже в октябре. Был сырой осенний день. На поверхности, рядом с их убежищем, началась какая-то возня. Поднялись узнать, в чем дело, и увидели кротов, которые бились насмерть. Бесстрашные отчаянные кроты. Были слышны звуки смертоносных ударов и предсмертные стоны. Когда все стихло, они сделали вылазку и обнаружили труп крота.
— Не забывайте, — сказал Тандри, — он погиб от ударов когтями, но вполне можно подумать, что он умер от болезни. Бока крота были изъязвлены болезнью до мяса и усеяны личинками мух, которые, видимо, попали в раны, когда крот был еще жив. Это был крупный, мускулистый крот. Скинт приказал нам не трогать его, совы тоже не собирались к нему прикасаться, хоть и кружили поблизости. Им не нравился ни его вид, ни его запах, и их можно было понять. Наши тоннели наполнились зловонием и смрадом разлагающегося тела. И это было только начало.
— Начало чего? — спросил Спиндл.
— Нашествия, подобного которому еще не знали кроты. Оно погубило многих из нас.
У Скинта и его отряда была возможность наблюдать трагедию, разыгравшуюся в Данктоне. Хенбейн придумала хитрую штуку: она переселила в Данктонский Лес множество увечных и больных кротов. Особая изощренность состояла в том, что они переселились насильственно, однако им была обещана хорошая, свободная жизнь по своим законам. Правда, они должны были подчиняться еще и законам Хенбейн, устанавливаемым ее преемницей Вайр через элдрен Данктонского Леса. Законы эти были довольно просты: запрещалось даже подходить к Древней Системе и приближаться к Камню. И наконец, никто не имел права самовольно уходить из Данктона.
Грайки обезопасили себя от переселенцев, отправляя их на север системы сразу по прибытии, еще у коровьего тоннеля. Прибывшие отправлялись своей дорогой, грайки — своей, путь грайков к Древней
Системе пролегал совершенно обособленно от других тоннелей. Что происходило в нижних ходах, они не знали, и это их мало заботило, и меньше всего занимало Бик — их элдрен. Трудно найти более свирепую кротиху, она с радостью сама убивала острыми когтями любого крота с нижнего склона, осмелившегося нарушить границу. Некоторые кроты продолжали приходить, просто по незнанию. Некоторые были настолько больны физически или душевно, что не осознавали, где находятся, и, если случайно переходили границу, их тоже убивали. А немногие, изгои, поклонявшиеся Камню, старались пробраться к нему в надежде на избавление от страданий. Таких тоже убивали. Мало-помалу кроты из отряда Скинта стали понимать, что происходит. Сначала они надеялись сплотить переселенцев в единую силу для свержения грайков. Но это оказалось невозможным. Среди них был полный разброд, и чем больше их прибывало в октябре и ноябре, тем шире распространялись хаос и анархия, возникали банды, уничтожали друг друга, стремясь захватить власть.
Воспоминания Тандри заставили слушателей содрогнуться: он рассказывал об истязаниях, о жестокости обезумевших больных кротов, поселившихся в Данктоне и образовавших отвратительную преступную общину. Тандри видел, как калечат и подвешивают, видел драки, кровавые расправы, убийства и изнасилования. Кто посильнее становились вожаками, возникали группы кротов, представлявшие собой дикую пародию на те группировки, которые существовали во времена молодости Брекена. Как и тогда, самыми сильными были кроты с западного края. Ведь именно там самые богатые червями земли, и теперь сильнейшие захватили Вестсайд и бились насмерть зубами и когтями за каждую пядь земли. Меловой Истсайд стал зоной вымирания, здесь жили больные кроты, изгнанные отовсюду; их водворяли сюда силой, или они приходили сами, предпочитая доживать здесь, чем быть сразу убитыми.
В Бэрроу-Вэйле — историческом центре системы — в одиночку больше не ходили, а только сбившись в кучу, чтобы защитить друг друга, если потребуется. Болотный Край стал тайным убежищем для кротов, физически слабых, но достаточно умных и терпеливых для того, чтобы приспособиться к сырости и бедной почве этой низменной части леса.