Подумав, Топхэт назвал ее оперативный псевдоним — Мэйси[31], затем стал рассказывать все, что знал о ней, и даже похвастался, что отвечал за ее подготовку и вывод за кордон.
Мэйси была светлой личностью, вызывающей восхищение. Она родилась в Минске. Училась в школе, потом в музыкальном техникуме на отделении вокала и фортепиано. Педагоги предрекали ей учебу в Ленинградской консерватории и сцену в оперном театре. Но после замужества ей пришлось оставить все это и переехать к мужу в военный городок, где она поступила на Высшие курсы иностранных языков при Ленинградском отделении Академии наук СССР. Когда же заполыхала Гражданская война в Испании, она попросилась в военкомате, как человек, владеющий испанским языком, направить ее добровольцем на борьбу с фашизмом. Ее просьбу удовлетворили. Потом она вернулась в Россию. Годы Великой Отечественной войны — 900 блокадных дней и ночей — она провела в Ленинграде, работала медсестрой в местном госпитале.
После войны ей, как знатоку английского, испанского и французского языков, предложили работу в Латинской Америке — референтом консульского отдела посольства СССР в Колумбии. После разрыва дипломатических отношений с Колумбией вернулась в Ленинград. Стала работать старшим преподавателем иностранных языков в институте, одновременно училась в аспирантуре, по ее окончании защитила диссертацию и получила степень кандидата филологических наук. И тут судьба снова сделала в ее жизни новый поворот — Мэйси пригласили в Главное разведывательное управление Генерального штаба Вооруженных Сил СССР. После соответствующей подготовки была выведена на нелегальную работу в США. Там она стала американкой Глен Морреро Подцесски, по легенде — косметолог высшей категории. В Нью-Йорке легализовалась под видом хозяйки косметического салона, который вскоре приобрел популярность и знатную клиентуру. Из ее числа она стала вербовать жен высокопоставленных чиновников из верхушки политических, военных и деловых кругов.
Получаемые от них сведения представляли для нашей страны большой интерес. Но самая большая заслуга Мэйси состояла в том, что, благодаря ее своевременной и достоверной информации о планах США по уничтожению Кубы, была провалена американская военная авантюра против этой страны. За вклад в успешную операцию в районе Плайя-Хирон и на побережье залива Свиней разведчица Мэйси была награждена орденом Красного Знамени…
По настойчивой просьбе своего оператора Топхэт все же описал расположение резервного для Мэйси тайника и место постановки сигнала «К». Однако фэбээровец продолжал настаивать, чтобы Топхэт назвал ему и подлинную фамилию Мэйси. Но Топхэт был непреклонен:
— Я совершенно не понимаю вас! Вы что? Хотите все-таки завалить меня перед возвращением на родину?! У меня невольно возникает вопрос: а не делаете ли вы это, господа американцы, чтобы провалить меня в ответ на несогласие мое остаться на жительство в США? Извините, мистер Джон, но я не буду вам раскрывать паспортные данные Мэйси[32]. Повторяю еще раз: устанавливайте сами ее личность! Но арестовывать ее вы должны только после моего отъезда из США! Вам это понятно или нет?! — с раздражением бросил Топхэт.
Джон Мори удивленно покачал головой: «Этого еще не хватало, чтобы он кричал на меня», — подумал он и, тяжело вздохнув, почтительно произнес:
— О'кей! Мы сделаем все, как вы сказали. — Затем он поднялся из-за стола, взял с журнального столика лежавший на нем портфель и начал выкладывать из него тоненькие папки с какими-то документами. — Это все инструкции, которые понадобятся вам для связи теперь уже с сотрудниками резидентуры ЦРУ в Москве. Кстати, вы даете свое согласие работать с ними?
— Да, я согласен, но при одном условии, — предупредил Топхэт.
— При каком именно? — нахмурился Джон.
— В Москве я готов сотрудничать с ЦРУ, но только на бесконтактной основе, то есть без личной связи.
— И чем же вы мотивируете такое решение?
— В первую очередь необходимостью гораздо большей конспирации при работе со мной. Поймите правильно, я должен заботиться об обеспечении личной безопасности и очень хочу остаться не разоблаченным в предстоящем сотрудничестве с ЦРУ в Москве. Москва — это вам не Нью-Йорк, где я чувствовал себя более уверенно и спокойно.
— Значит, вы считаете, что наши разведчики могут вас провалить в Москве? И если это так, то скажите, на каком основании вы делаете подобные умозаключения? — Джон Мори смотрел на него злобными глазами.
32
В середине октября 1962 года предательский принцип самосохранения Топхэта сработал: при проведении тайниковой операции Мария Доброва была сфотографирована и взята под наружное наблюдение. Обнаружив за собой слежку, она сообщила в Центр о нависшей угрозе разоблачения, а затем, на всякий случай, уничтожила все улики — шифртаблицы, тайнописные копирки и т. д. Центр дал ей команду срочно уходить — выехать в Канаду, а затем, при помощи резидентуры в Оттаве, возвратиться на родину. В мае 1963 года она покинула Нью-Йорк и прибыла в Чикаго, чтобы перебраться потом в Канаду. Но и в Чикаго она снова выявила слежку. Через некоторое время в номер к ней постучали копы и предложили сотрудничество с контрразведкой США. Она попросила у них дать ей время обдумать все. Старший из них, Рональд Брайтон, согласился с ее просьбой и, предупредив, что все выходы и входы в отель и в ее гостиничный номер надежно контролируются, направился к выходу, бросив на ходу: «Через час я зайду за ответом». Оставшись одна, она перебрала в памяти все варианты возможных причин провала. Но, не остановившись ни на одном из них, она решила предпочесть смерть предательству. Услышав за дверью приглушенные голоса возвращавшихся фэбээровцев, она выбежала на балкон, вступила на перила и выбросилась с девятого этажа.