— Ваша третья задача, — продолжал генерал армии, — отслеживать и оценивать замыслы США в индокитайском регионе. Особенно их планы по установлению господства над экономикой Индии. Советский Союз и все наши организации и службы, аккредитованные в Индии, должны вести хитроумную политическую, дипломатическую и пропагандистскую игру. И занимать при этом взвешенную, собственную позицию, ни в чем не уступать нашему противнику!
Заметив, как сильно дернулся после этих слов Поляков, начальник ГРУ, сделав небольшую паузу, спросил:
— Теперь-то вам понятно, в чем должна выражаться забота и обеспечение дружественных отношений с Индией с позиций делийской резидентуры?
— Так точно, товарищ генерал армии!
— Вы когда должны отбывать в командировку?
От такого неожиданного вопроса Поляков слегка опешил, потом быстро отыграл назад и на вопрос ответил вопросом:
— Если я не ошибаюсь, вы советуете мне более детально изучить план-задание в оставшееся до отъезда время?
Ивашутин был удивлен: именно об этом он и хотел сказать.
— Как это вы угадали? Вы что… магией обладаете?
— Никак нет, — поспешил заверить его Поляков. — Просто интуиция сработала. А она редко когда обманывала меня.
— Для разведчика интуиция очень важна. Особенно при подготовке и проведении вербовочной работы. И вот поэтому я просил бы вас, Дмитрий Федорович, сосредоточить свои усилия на поиске и последующей вербовке надежных и перспективных источников информации. А не таких, как в Бирме. Прямо скажу вам, в Бирме интуиция подвела вас на все сто.
Поляков содрогнулся: «Командир, очевидно, знает или догадывается о моих контактах с цэрэушниками». И с дрожью в голосе спросил:
— В каком смысле она подвела меня?
— В самом прямом. Я имел в виду ваши скороспелые вербовки американцев в Рангуне. Еще неизвестно, кто больше от них пострадал, кто больше получил тогда полезной информации — вы или американцы.
Ивашутин, не отрываясь, исподлобья смотрел на Полякова, выражение лица которого представляло смесь озабоченности, страха и удивления.
— Скорее всего, — тяжело вздохнул генерал, — янки водили вас за нос, а потом, даже не поставив вас в известность, исчезли из вашего поля зрения. Из этого следует, что надо вам менять подходы к подбору кандидатов на вербовку. Тем более из числа ваших партнеров из спецслужб. Не следовало сразу брать их на оперативный контакт. Так, конечно, проще всего. Надо было сделать по-другому: сначала накопить достаточный объем данных на них, проанализировать эти данные и определить, есть ли основания предлагать тому или иному американцу сотрудничество с вами. Вот тут-то и нужно особое чутье, особое умение своевременно распознать, кто нам — друг, а кто — враг. Есть, конечно, и другие способы вербовки — на компрматериалах и на материальной основе. Да что мне говорить вам об этом! Вы — опытный, разведчик, но вот, к сожалению, иногда делаете и досадные промахи. И от этого только снижается результативность вашей работы за кордоном.
Поляков зябко повел плечами и, сделав усилие над собой, деланным, потеплевшим голосом произнес:
— Я согласен с вашими замечаниями и рекомендациями, товарищ генерал армии, и обязательно учту их, работая в Индии.
Начальник ГРУ словно только и ждал этих слов, он посмотрел на часы, мотнул недовольно головой — потратил много времени на беседу, потом поднялся и спросил:
— Так когда вы отбываете в Дели?
— Через два дня.
— Ну хорошо. План-задание вы получите не здесь, а в Индии дипломатической почтой.
Генерал Ивашутин, не выходя из-за стола, протянул Полякову руку, крепко пожал его широкую, холодную ладонь и напоследок сказал всего три слова: «Желаю вам удачи».
Покинув кабинет начальника ГРУ, Поляков почувствовал вдруг легкую боль в висках и сразу же понял, от чего все это: от состоявшейся тяжелой беседы. Перебирая в памяти весь разговор с командиром, он встревожился, вспоминая его двусмысленные фразы: «интуиция подвела вас на все сто»; «и еще неизвестно, кто больше получил полезной информации от ваших контактов — вы или американцы»; «янки водили вас за нос»; «к сожалению, вы делали досадные промахи»… «Что бы это все значило? Намек на то, что нахожусь под подозрением?.. Но тогда зачем было в последние полгода назначать меня и начальником китайского направления, и военным атташе — резидентом в Индию?» — размышлял он по дороге домой. От этих размышлений боль в его висках еще больше усилилась. Особенно тревожила неотвязная, глубинная мысль: «А вдруг решили проверить меня там, в Индии, где я буду чувствовать себя более раскованно, чем в Москве?..»