— О’кей! — громким возгласом поддержал его идею американец. — Я уверен, что такой приборчик будет создан специально для вас.
— За выданную идею мне будет какое-то вознаграждение? — полушутя обронил Поляков.
— Будет. На следующей встрече 10 октября в моем особняке я вручу вам в порядке предоплаты индийский серебряный сервиз на двенадцать персон. А вы к тому времени подготовьте мне список агентуры и владельцев конспиративных адресов в Дели.
— Но это будет очень длинный список, у меня не хватит для этого бумаги, — снова пошутил Поляков, пребывая в хорошем настроении после проведенного отпуска и лечения в Москве.
— Чего-чего, а с бумагой мы вам поможем, — на шутку шуткой ответил Диллон.
Три года работы Полякова в Дели полностью развеяли миф о миролюбивом характере индийского народа. Он понял, что трезвый расчет и строгий учет государственных интересов составляют главный стержень индийской политики, замаскированной под штампы газетных и журнальных статей о жрецах в белоснежных одеждах, о задумчивых и нежных индийцах, о бродящих по улицам Калькутты священных коровах и загадочных вечных отшельниках в высокогорных пещерах у истоков реки Ганг. Что вся эта экзотическая, кружащая голову смесь неотразимо действовала на экзальтированных европейцев. Действовала она и на советского военного атташе Полякова, который за прошедшие три года овладел общими контурами всей этой пестрой, постоянно меняющейся мозаики и убедился в том, что общечеловеческие ценности, философия ненасилия, идеи миролюбия и гуманизма и прочий пропагандистский ширпотреб никогда не фигурировали в политических документах индийского руководства.
Знал он также, что индийцы ничуть не миролюбивее других народов, что их отвращение к насилию — это обычные интеллигентские выдумки. Знал и о том, как жестока индийская контрразведка к тем согражданам, к которым делались подходы американцев или выявлялись их попытки устанавливать выходящие за рамки официальных отношений контакты. Если же фиксировались подобные контакты с советскими разведчиками, то индийцы также решительно и жестко пресекали их. Зная все это, Поляков тем не менее безжалостно выдавал Диллону агентов резидентуры и разрабатываемых лиц из числа индийцев [71]. Не церемонился он и со своими офицерами, которые контактировали с гражданами Индии. Получая от него сведения о таких офицерах, американские спецслужбы использовали это в своих политических интересах: для компрометации истинного характера советско-индийских отношений. И делали они это так, чтобы тень подозрений не падала на Бурбона.
Но такого иезуитского по отношению к своим подчиненным предательства Полякову показалось маловато, и он затребовал Центр выслать ему «План-8», в котором содержались актуальные задания военно-промышленного комплекса СССР, нацеливавшие советскую разведку на добывание секретных образцов и материалов, а также научно-технической информации по различным отраслям оборонки. Центр ответил ему, что секретный «План-8» в полном объеме никому не высылается, что отдельные его разделы могут быть направлены в резидентуру в том случае, если будут выяснены и изучены конкретные возможности по добыванию образцов техники и вооружения. После дополнительного запроса Полякова два тома «Плана-8» были направлены ему дипломатической почтой. Впоследствии оба тома, переснятые на фотопленку в посольстве США, оказались в штаб-квартире ЦРУ. И, как вспоминал потом заместитель американского министра обороны Ричард Перл: «Это был захватывающий дух документ. Нам стало известно, в каких западных технологиях, оборудовании и технической информации нуждается Советский Союз, чтобы повысить свои военно-стратегические возможности». И именно тогда Перлу удалось окончательно убедить президента США Рональда Рейгана усилить контроль за продажей американских технологий, а на некоторые новейшие образцы оборудования в соответствии с требованиями КОКОМ [72] наложить эмбарго.
На заключительном этапе командировки Поляков настолько снизил требовательность к подчиненным ему офицерам, что в коллективе начались трения, чему он сам способствовал в немалой степени. Склоки, нарушения дисциплины и норм поведения за рубежом привели к досрочному откомандированию из Индии капитана Васькина, майора Кольченко, подполковников Горчакова, Непосова и Миронкина. А в отношении служащего Советской армии, рядового Перминова, который вел в аппарате военного атташе финансовые дела, американцы, опять же по наводке Бурбона, намеривались осуществить провокацию и побудить его к невозвращению на родину. Однако эта операция была своевременно вскрыта и предотвращена сотрудниками контрразведки резидентуры КГБ. Когда об этом узнал Поляков, то, чтобы отвести от себя всякие подозрения в растрате государственных средств и показать свою непримиримость к нарушителям установленного порядка, он, решив освободиться от Перминова, отправил его в Москву якобы по оперативным соображениям.
71
Одни из них потом арестовывались, другие, хотя и освобождались за неимением доказательств, впоследствии категорически отказывались от продолжения сотрудничества с советской военной разведкой.
72
Координационный комитет по экспортному контролю над экспортом в СССР и социалистические страны с 1949 по 1994 год.