«Где Нин?» — вопрошали заголовки практически всех испанских газет. Этим же заинтересовался и премьер-министр Негрин, жалуясь членам своего кабинета — коммунистам на вседозволенность «представителей Москвы, которые ведут себя так, будто Испания — часть Советского Союза». В ответ его убеждали в том, что лидер ПОУМ надежно упрятан в тюрьме, что ведется следствие. Но это было ложью. Лидер испанских троцкистов был похищен из тюрьмы, вывезен в направлении Перанс де Тахуанья, на полпути убит и погребен в ста метрах от дороги. Похищение и экзекуция проводились под руководством и при личном участии Орлова.
Впоследствии он будет отчаянно убеждать американцев в своей непричастности к этой варварской акции. «Если бы я приказал убить Нина, — то ли возмущался, то ли удивлялся он, — это дискредитировало бы Россию в глазах всего мира».
…В октябре 1937 года в Испанию пожаловал Михаил Шпигель-глаз, заместитель начальника ИНО НКВД. Его приезд был вызван некоторыми текущими разведоперациями, к которым была причастна «легальная» резидентура в Париже. Но и к «хозяйству» Орлова он также проявил интерес, тем более что считал самого Орлова профессионалом высокого класса, отзывался о нем уважительно. Детальное же знакомство с работой испанской резидентуры было запланировано на июль 1938 года, причем с заслушиванием очередного годового отчета резидента. Однако запланированная поездка Шпигельглаза в Валенсию неожиданно оказалась под вопросом, поскольку после провала нескольких агентов в Бельгии и Франции возникли опасения, что и его, появись он в этих странах или в Испании, могут арестовать: он курировал работу арестованных агентов, поэтому было принято решение провести встречу с Орловым и заслушать его отчет на борту парохода «Свирь», который как раз в это время должен был приплыть в Антверпен. 9 июля 1938 года соответствующая шифртелеграмма за № 1743 ушла в Барселону, к Орлову.
По признанию самого Орлова, шифровка, на первый взгляд, выглядела обычным, рутинным вызовом на встречу с одним из руководителей ИНО. Но когда он прочитал ее еще и еще раз, то вирус подозрительности стал все настойчивее подсказывать ему, что шифровка — ловушка, в которую его пытаются заманить. Справедливости ради следует подчеркнуть, что настрою на то, что это — ловушка, способствовала безжалостная чистка, которую проводили в НКВД и, разумеется, в ИНО Ягода и сменивший его Ежов. Главным объектом этой чистки были старые кадры, прежде всего, руководящего звена.
В июне 1937 года из Лондона был отозван сменивший Орлова резидент нелегальной резидентуры Теодор Малли, который знал, что с ним будет, но предпочел расстрел бесчестию спасения жизни бегством. Его расстреляли как «германского шпиона».
В июле еще один резидент НКВД, в Париже, В. В. Смирнов[16] также был вызван в Москву и расстрелян за «государственную измену».
Феликс Турский, ответственный сотрудник ИНО, недавно удостоенный ордена Красной Звезды, выбросился из окна своего кабинета на Лубянке.
В общей сложности более 40 офицеров НКВД были в 1937 году отозваны из-за кордона в Москву и там расстреляны.
Отказался ехать в Москву нелегал Рейсе.[17] Получив роковой вызов в Центр в июле 1937 года, он вместе с женой и ребенком бежал из Парижа в Швейцарию.
Его примеру последовал Кривицкий,[18] перебравшись из Гааги в Париж, где попросил защиты и убежища у французской полиции.
Знал Орлов и то, что его зять Кацнельсон, заместитель наркома внутренних дел Украины, репрессирован. Так что почва для волнений и подозрений у Орлова была. Оставалось лишь сделать выбор. И он его сделал.
«Подтверждаю получение вашей телеграммы за № 1743», — отрапортовал он в Центр. А 12 июля 1938 года, прихватив из кассы резидентуры 60 тыс. долларов, по тем временам сумму весьма значительную, покинул свой кабинет в Барселоне и отправился, но… не в Антверпен. «Вместо этого, — писал он впоследствии, — я позвонил жене, договорился встретиться с ними в определенном отеле в Перпиньяне и бежал».
Перпиньян — это уже Франция. Затем Париж — Шербур — Монреаль. Жизнь за океаном началась с того, что Мария, жена Лейбы, открыла сберегательный счет в Монреальском банке за № 300937 на имя Берг Марии Владиславовны.