3 ноября 1967 года, то есть более чем через неделю после сенсационных сообщений, Раммингер позвонил по одному из переданных ему в Москве телефонных номеров и предупредил, что прибудет в столицу 11 ноября авиарейсом через Вену. Попросил встретить его в аэропорту: «У меня багаж с подарками общим весом более 80 килограммов» — и заказать номер в гостинице, причем обязательно с ванной.
Поздним вечером 11 ноября он действительно объявился в Москве. В Шереметьеве его встретил «представитель МВТ» и доставил в гостиницу «Украина». На следующее утро отдохнувший и довольный Раммингер со всеми подробностями рассказывал о похищении «Гремучей змеи».
Летчик «Старфайтера» Вольф-Дитхард Кноппе, которого он решил привлечь к операции, во время одной из встреч проговорился, что к ним на склад поступили новейшие ракеты типа «воздух-воздух» — «Сайдуиндср». «И мне пришла в голову мысль, что именно эта ракета заинтересует вас. Получив от вас по телефону согласие, я начал действовать», — говорил Раммингер. Кноппе, пользовавшийся в силу своего служебного положения свободой перемещения по территории аэродрома, изучил запретную зону, где расположен склад с ракетами, подходы к нему, систему охраны и сигнализации, даже расположение стеллажей с ракетами. Ему удалось сделать слепок ключа от ворот склада, по которому Лински изготовил дубликат.
«В результате предпринятых нами усилий, — продолжал он, — вырисовалась такая картина: аэродром обнесен забором в три ряда колючей проволоки, высотой около трех метров и шириной в метр. Запретную зону со складскими помещениями от остальной территории отделяет забор из металлической сетки.
Линовски обзавелся инструментом: клещами, кусачками, набором гаечных ключей и отмычек. Я взял напрокат тележку на резиновом ходу и гидравлический подъемник с вращающейся стрелой».
Теперь все зависело от погоды. Густые туманы в районе аэродрома в Нейбурге — когда автомобильные фары освещают максимум метр дороги перед бампером — явление довольно частое. Кноппе выяснил, что синоптики ожидают такой туман 23 и 24 октября.
«Поздно вечером 23-го в густом тумане подкатили гидравлический подъемник почти вплотную к забору аэродрома. С его помощью я перенес на территорию аэродрома Линовски и Кноппе, потом переправил тележку на резиновом ходу. Ну а там Линовски пустил в ход свои инструменты. Проделав дыру в заборе, они проникли в запретную зону. Кноппе сумел отключить систему сигнализации, Линовски открыл двери склада. Вынесли ракету на руках за пределы запретной зоны и вернулись, чтобы закрыть на замок двери склада и включить сигнализацию. Потом, погрузив ракету на тележку, подкатили ее к забору, за которым я дожидался их. В два приема — сначала тележка с ракетой, за ней Кноппе с Линовски — все было сделано. Линовски и Кноппе отогнали подъемник с тележкой на пустующую строительную площадку, примерно в километре от аэродрома. Там погрузили ракету в заранее арендованный нами грузовик. Кноппе отправился в свое офицерское общежитие. Линовски на грузовике и я на своей машине взяли курс на Крефельд. Я ехал чуть впереди, чтобы в случае опасности подать сигнал Линовски.
Примерно через час грузовик встал, что-то там сломалось. Пришлось разбить заднее стекло салона моего «мерседеса», чтобы втиснуть туда ракету, предварительно обмотав ее пледом и пальто. Около семи утра я без всяких приключений добрался до Крсфельда. Выгрузил ракету в своем гараже и отправился в Дюссельдорф, чтобы вставить заднее стекло. На это ушло не более получаса. Ну а потом по ночам разбирал ракету, упаковывал ее — у знакомого столяра заказал два деревянных ящика.
Затем занялся проработкой вопроса о доставке ракеты в Москву. Встретился в аэропорту Дюссельдорфа со своим старым приятелем, сотрудником таможни, и попросил отправить через Копенгаген в Москву два места без таможенного досмотра. Он без колебаний согласился. О содержимом ящиков не поинтересовался. За эту дружескую услугу он получил пять тысяч марок. 9 ноября ящики рейсом «Люфтганзы» отправились в Москву».
Раммингер закончил свое повествование. Ему не задали ни одного вопроса. Детальный разбор операции отложили до ее завершения — ведь груз в Москву еще не прибыл. Узнав об этом, Раммингер помчался в московское представительство «Люфтганзы» и устроил там настоящий скандал. Глава представительства, молодой и стеснительный немец, пытаясь успокоить разбушевавшегося клиента, пообещал лично заняться розыском пропавшего груза. Во второй половине дня 15 ноября он позвонил в гостиницу и обрадовал Рам-мингера сообщением о том, что оба ящика в целости и сохранности прибыли в Шереметьево и завтра утром их можно получить.