– А милиция об этом знает?
– Пока не знает. Вот я и хочу, чтобы вы довели до своих людей эту информацию.
– Конечно доведу… Обязательно доведу. Надо же, никогда бы не мог даже предположить.
– Мы предполагаем, бог располагает, – заметил Вахтанг. – Только надо, чтобы дело попало в руки настоящих следаков!
– Есть у нас один такой. Он-то как раз давно подкапывается к нашему другу… Где лучше всего искать мальчишку?
– Я бы, Петр Петрович, начал с центрального офиса.
Налет ОМОНа на офис корпорации «Час-Инвест» проходил по традиционной жесткой схеме.
К главному входу с двух сторон на большой скорости и с сиренами выскочило не менее шести бронированных микроавтобусов, из которых в считанные секунды высыпались крепкие парни в камуфляже и в масках. Отталкивая случайных прохожих и сбивая с ног охранников офиса, омоновцы бросились внутрь здания.
– Не двигаться! Стоять! ОМОН!
Кузьмичев как раз проводил в своем кабинете совещание, когда в дверь заглянула испуганная секретарша, хотела что-то крикнуть, но ее тут же отбросила сильная рука. В тот же миг в кабинет ворвалось человек десять парней в камуфляже.
– Стоять! Лицом к стенке! Не двигаться!
Старков, Вован, Аркадий и еще пара сотрудников были отброшены к стенам. Сергея также моментально скрутили, ткнули лицом в угол.
– Шире ноги! Не двигаться и не оказывать сопротивление!
Вован было дернулся, но тут же получил мощный удар по щиколотке.
– Стоять, сволочь!
Буквально через пару секунд сюда же, в кабинет, с нехорошей торжествующей улыбкой вошел следователь Конюшин, взглядом отыскал Кузьмичева, махнул омоновцам.
– Всех вывести, кроме данного господина, – кивнул в сторону Сергея. – И обыск по всем помещениям! Вплоть до подвальных!
Команда была выполнена быстро и беспрекословно. В комнате остались два бойца, следователь и Кузьмичев.
– Можете расслабиться, – бросил Конюшин хозяину кабинета.
Тот повернулся к нему, улыбнулся:
– Вы ну никак не можете оставить меня в покое.
– Это вы меня не оставляете, – огрызнулся следователь. – Не будь вашей милости, мне жилось бы намного спокойнее.
– Это уже похоже на роман.
– Именно. Встречи – расставания.
– То ли еще будет.
– Поглядим.
Конюшин уселся за небольшой столик возле диванчика, разложил на нем документы.
– Вы налетаете на офис, как на бандитское гнездо, – сказал, усаживаясь за свой стол, Сергей.
– А может, так оно и есть? – отпарировал нежданный гость, достал из бумаг некий листок, протянул хозяину кабинета. – Санкция прокурора на обыск и допрос.
– Допрос?
– Допрос.
– А что в этот раз?
– Узнаете.
Пока Кузьмичев читал постановление прокурора, следователь листал другие бумаги, выуживая необходимое, затем положил листки перед собой, включил диктофон.
– Как давно вы знакомы с Ниной Ивановной Пантелеевой? – спросил Конюшин.
Сергей удивился вопросу, однако ответил:
– Давно. Еще с тех пор, когда был жив ее муж.
– То есть вы хорошо представляете финансовый уровень компании Пантелеевой?
– Не представляю, а знаю.
– Ну да… Вы ведь владеете частью акций «Мандарина»?
– Да, моя структура владеет определенным процентом указанных акций, – кивнул Сергей.
– Вы часто бывали в ее доме?
– Довольно часто… – Сергей не понимал, куда клонит следователь.
– То есть знаете дом, домочадцев?
– Из домочадцев я знаю только саму Нину Ивановну и ее сына.
– Никиту?
– Да, Никиту.
– Именно это я и хочу услышать.
Кузьмичев откинулся на спинку кресла.
– Мне не нравится направление разговора…
– Я вас понимаю, – хмыкнул Конюшин.
– И я не намерен отвечать на вопросы без присутствия своего адвоката.
– Допрос, господин Кузьмичев, предварительный.
– Я слишком хорошо знаю вас и не могу не понимать, что предварительный допрос может стать окончательным… – Сергей нажал на кнопку селектора. – Срочно вызовите господина Лерра!
– Он уже здесь, Сергей Андреевич, – ответила секретарша.
– Пусть войдет.
Адвокат сел на стул неподалеку от шефа.
– Диктофон при вас? – спросил его Кузьма.
– Естественно.
– Включите и тоже ведите запись. Я не доверяю технике господина следователя. И внимательно следите за корректностью вопросов нашего высокого гостя.
– Понял. – Лерр извлек из кейса крохотный диктофон.
Конюшин недовольно пожевал губами, тем не менее продолжил:
– Когда вам стало известно о похищении сына Пантелеевой?
– В день случившегося.