– Вроде ничего…
– Полчаса жму на звонок, – объяснил сосед. – Испугался, нет ли беды. То собаки воют, то никто не открывает.
– Все нормально, – отмахнулся Грэг и натянуто улыбнулся. – Спасибо за заботу. – Закрыл ворота, зашагал к дому.
По пути потоптался по тому месту, где был зарыт Жора, нагреб ногами еще побольше листьев.
Кулиев по-прежнему стоял у окна.
– Кто?
– Сосед. Говорит, собаки выли ночью.
– Правда, что ли, выли?
– Мертвечину чуют. – Грэг тяжело рухнул на смятую постель.
– Черт… надо быстрее с пацаном решать. А то как бы не оказались в мышеловке. – Кулиев дотянулся до пачки с чаем, опорожнил ее почти до половины в железную чашку, налил воды, поставил на газовую плиту и стал готовить чифир.
Костя и Антон Крюков возвращались с рыбалки, неся в руках плетенки с хорошим уловом. Шагали неторопливо, расслабленно, предвкушая хороший ужин.
Обиталище Антона было совершенно необычным. Невозможно было догадаться, что здесь живут люди – полянка, а на полянке зеленый холмик, в котором прорезан небольшой и незаметный вход, правда, за ним скрывалась мощная бронированная дверь.
Внутри жилище было отделано так, что ему могли позавидовать классные столичные квартиры: отличная мебель, стены в строганом дереве, мягкие паласы на полу, на стенах – коллекция дорогого оружия.
– Каждый раз прихожу сюда, и каждый раз дух захватывает, – сказал Костя. – На хрен жить в городе, если тут все – и воздух, и жратва дармовая, и хоромы царские. Для себя строил?
– Нет, для тебя, – хмыкнул Антон.
– Я серьезно. Женат?
– Бог миловал.
– А кто, кроме тебя, здесь бывает? Друзья, подруги? Родственники?
– Тебе сразу все выложить или по порядку?
– Но ты же для чего-то его строил?!
Антон расхохотался:
– Костя, ты меня достал! Строил для того, чтобы никакую шваль не видеть, и, если крепко жизнь прижмет, сховаться и не высовываться.
– И никто не знает о такой землянке?
– Ты! Но если когда-нибудь кому-нибудь трепанешь, то и ты забудешь. – Крюков оглянулся, жестко поглядел на Костю. – Помни это, ладно?
Нина Пантелеева встретила Кузьмичева в дверях своего кабинета, проводила его в уютную комнатку отдыха. Строго одетая, бледная, сосредоточенная, она изящно сидела на кушетке, вопросительно и выжидательно смотрела на гостя.
– Есть новости? – поинтересовалась она.
– Есть. В ближайшие день-два будут результаты…
– Деньги я практически собрала.
– Два миллиона?
– Пока один. Завтра привезут второй.
– Думаю, деньги не понадобятся… – Сергей подсел к Нине поближе. – Кто должен привезти тебе недостающий миллион? Если не секрет, конечно.
– Секрет, – усмехнулась она. – Хотя это теперь уже не имеет значения.
– Ты продала акции? – Кузьмичев неотрывно смотрел ей в глаза.
– Пока еще не продала. Но продаю…
– За миллион?
– За миллион.
– Кому?
– Мне бы не хотелось называть конкретное имя.
– Почему?
– С одной стороны – это коммерческая тайна. С другой – ты будешь огорчен.
– Естественно. Потому что этот господин становится моим партнером. Часть акций у него, часть – у меня. Кто?
– Маргеладзе.
– Ты с ума сошла.
– Наверно. Но у меня не было другого выхода.
– Как минимум – ты могла посоветоваться со мной. В конце концов, предложить мне акции. Я бы их купил… Зачем ты это сделала, Нина?
Глаза Пантелеевой наполнились слезами.
– А как бы ты поступил на моем месте? Мне звонят, называют сумасшедшую сумму. Что, опять клянчить у тебя?
– Ты их у меня клянчила? По-моему, я их сам тебе дал без всяких условий.
– Знаю. Спасибо… Но на вторую подачку я не хотела рассчитывать.
Сергей взял ее руку, поцеловал.
– Ты должна поверить… Обязана сейчас мне поверить… Есть очень серьезная информация о похитителях. Не сегодня завтра их задержат и освободят твоего сына. Я не блефую, поверь.
– Я устала ждать.
– Сегодня, в крайнем случае завтра все закончится. Обещаю… – Он прижал ее ладонь к своему лицу. – И пожалуйста, приостанови затею с акциями.
– Часть бумаг я уже подписала.
– Больше не подписывай. По крайней мере до завтра. Заболей, исчезни, не отвечай на звонки. Маргеладзе не тот человек, которому можно верить.
Она обняла его, посмотрела в глаза:
– Мы уедем. Хорошо? Вернем Никитку и уедем. Я не могу и не хочу жить в этой стране. Здесь нельзя жить… А там будет хорошо. Деньги у нас есть… мой муж побеспокоился об этом. Они там, в надежном банке. Прошу, уедем отсюда!
Сергей печально усмехнулся, отрицательно покачал головой: